Ярослав Мазурок приходил во двор, где жил один из убитых работников службы безопасности Александр Завадский.
Как сообщает “Сегодня”, именно на левом берегу Киева на детской площадке раз в неделю тетя Людмилы Мазурок торгует молоком и овощами.
Напомним, вчера, 17 октября, адвокат жены Мазурка Лаврентий Кухайлешвили сообщил, что Ярослав приезжал на следующий день после стрельбы к родственнице за продуктами.
“Я утром сына в садик отводила, и знакомая мне сказала, что это именно та женщина. Я часто ее тут видела, правда, никогда в жизни молока у нее не покупала”, – рассказывает супруга убитого Ольга.
Кроме того, в МВД опровергли слова Кухайлешвили о том, что якобы данные ДНК, которые были взяты, не совпадают с данными Ярослава Мазурка. По слухам, это вызвало возмущение среди правоохранителей. Источник в силовой структуре говорит, что обыск проводили за несколько дней до обнародования. “Что мы, идиоты, докладывать министру без проведения таких действий, как обыск и анализы”, – эмоционально отметили в МВД.
Опровергает источник и утверждение адвоката о скоротечном якобы анализе ДНК за 1-2 дня. На это, по мнению собеседника, ушла неделя, и результаты экспертизы точны на 99,9% – это был Мазурок.
Напомним, адвокат жены Мазурка Лаврентий Кухайлешвили, заявил, что в версии милиции очень много нестыковок. Мол, обыск в квартире Мазурка провели уже после обнародования министром его фамилии в качестве главного подозреваемого. А анализ ДНК, по словам адвоката, делается несколько недель, а не два дня.
Дмитренко, Краснощек, Мазурок: люди превратили жизнь их близких в ад
В Украине жизни близких родственников преступников, и даже тех, чья вина еще не доказана, становится сплошным адом, говорится в сюжете ТСН-Тижня
В окна их домов бросают камни, их увольняют с работы, дергают на допросы в милицию и заставляют менять адреса и круг общения.
Мать Евгения Краснощека, обвиняемого в изнасиловании и поджоге Оксаны Макар, не хочет общаться ни с кем, кроме соседей и ближайших родственников. Она каждый день заглядывает в бутылку.
Жена Краснощека Инга рассказывает, что после ареста мужа ее уволили с работы. Сейчас она с дочкой живет у свекрови.
“Каждый второй как на прокаженную на меня смотрит… Я что, виновата в чем-то, или мой ребенок виноват?”, – с отчаянием спрашивает Инга.
У Галины Мазурок другой вопрос: имели ли право ее без санкции прокурора держать трое суток в милиции. Она мать человека, которого пока что только подозревают в тройном убийстве. Когда имя ее сына объявили на всю Украину, ее жизнь перевернулась вверх тормашками.
Больше всего в жизни сейчас Галина хочет услышать голос Ярослава и спросить его, он ли стрелял в людей. Она все время дома, одна. Круглосуточно плачет. И пьет.
“Повеситься… Я уже думала… если бы вы мне доказали и показали, что это он, я бы это сделала! Какая мама может до конца жизни нести такой крест?!”, – с плачем спрашивает Галина.
Не лучше пришлось и семье Максима Дмитренко, которого осудили за убийство, а через восемь лет освободили, признав невиновным.
После суда над Максимом его мама вынуждена была переехать, а дом его односельчане просто разгромили.
Психолог Нигора Хазратова объясняет – люди травят тех, к кому пришла беда, потому что сами боятся.
“Это страх, который заложен очень давно и он работает. То есть надо травить ближнего, надо опустить как можно быстрее того, кого коснулась эта кара господня, чтобы тебя самого это не коснулось”, – говорит психолог.
Но так – в нашей стране. Правительства Европы и Америки тратят бюджетные миллионы на защиту и поддержку родственников убийц и насильников.
В Украине же нет никакой, даже частной организации, которая бы взялась их защитить и поддержать. Поэтому пока что никто не несет ответственности за травлю, преследования и запугивания близких людей, за которых взялись правоохранители.