Ученые-криминологи выяснили, что мигрантов зря малюют черной краской. Вопрос, зачем правоохранители это делают: случайно — или же исполняют некий социальный заказ?

Глава Союза мигрантов России Мухаммад Амин Маджумдер предложил изменить российский закон «О полиции» так, чтобы у мигрантов появилась возможность служить в органах внутренних дел. При этом всего лишь несколько месяцев назад прокурор Москвы сообщил, что преступность среди мигрантов за 2013 год увеличилась на 50%. По данным главы следственного комитета Петербурга, преступлений, совершенных мигрантами, стало на 34% больше. Немудрено, что даже толерантные граждане, услышав это, задумались: мол, пороху в бочке, на которой мы сидим, становится все больше. И только ученые-криминологи решили разобраться в этой статистике досконально и выяснили, что мигрантов зря малюют черной краской. Вопрос, зачем правоохранители это делают: случайно — или же исполняют некий социальный заказ?

Гражданство неизвестного преступника

Причин для становления на скользкую дорожку у мигрантов предостаточно. Это и пониженные возможности для профессиональной карьеры, и культурный конфликт (на родине принято выдавать девушек замуж в 14 лет, а в мини-юбках никто не ходит). Наконец — социальная дезорганизация: нет друзей, родители, перед которыми было бы стыдно — далеко и т.п.

Научный сотрудник Института проблем правоприменения Арина Дмитриева провела тщательный анализ мигрантской преступности. Хитрость заключалась в том, что статистика — полицейская, судебная и тюремная — разительно отличается. И если мы слышим из уст генерала, что преступность выросла на треть, мы не знаем, какими данными он оперирует. По зарегистрированным обращениям граждан? По вынесенным приговорам? По лицам, привлеченным к ответственности? И уж тем более — только профессионалу придет в голову задаться вопросом: а сколько среди этих преступлений тяжких и особо тяжких? А в скольких из них вообще есть реальные пострадавшие?

Известно, что в 2011 году в стране было зарегистрировано 24 миллиона сообщений о происшествиях. Разных, включая ДТП и «снимите котика с дерева». Но половина — 12 миллионов — действительно подразумевала под собой уголовные преступления. Впоследствии по ним завели 3 млн уголовных дел. 75% прочих преступлений канули в небытие. Часть дел не удалось довести до конца, но 1 миллион преступников все-таки осудили.

На каком из этих этапов оформилась статистика, которая легла на стол главе Следственного комитета? Конечно, потерпевшие могут твердить, что на них напал азиат, который не говорил по-русски, и таких потерпевших может быть большинство. Но люди в погонах понимают: пока обидчик не пойман, говорить о его гражданстве преждевременно.

Идеальным преступлением для изучения статистики считается убийство. Его невозможно скрыть, потому что статистику по убитым гражданам ведут не только полицейские, но и медики (данные совпадают на 95%). И расследование невозможно (в правильно устроенном обществе) спустить на тормозах. Раскрывают 87% убийств. Есть, правда, и более раскрываемые преступления, но их раскрытия, как правило, инициируются самими полицейскими. Это наркотики (когда продавцов ловят за руку, а если бы не поймали, преступление бы и не оформили). Это незаконный переход границы, подделка документов, взятки.

Преступление, которого могло не быть

Сейчас статистика выглядит так: 45% зарегистрированных на мигрантов преступлений — против собственности (кражи, грабежи). 24% — против личности (нанесение телесных повреждений плюс разбои, ибо это обычно — грабеж с причинением физического вреда). 9% — наркотические, 3% — «мигрантские». 2% — убийства, 2% — экономические. И по 1% приходится на коррупционные преступления вроде дачи взятки, на сексуальные и на экологические. В общем, воруют, дерутся, торгуют наркотиками. В целом — не чаще, чем россияне.

Отдельно стоит поговорить о мигрантских преступлениях — подделке документов, незаконном переходе границы — всем том, что мигранты вынуждены совершать просто потому, что они мигранты и оказались в трудной ситуации. Согласитесь, что россиянину нет смысла незаконно переходить границу в Финляндию — он может сам спокойно получить загранпаспорт и визу. И именно на таких преступлениях — где и потерпевших-то нет — строится антимигрантская политическая статистика.

По словам Арины Дмитриевой, она специально составила две таблицы: в одной свела все преступления, в другой те же — за вычетом специфических мигрантских преступлений. По второй таблице получилось, что приезжий люд такой же законопослушный, как аборигены. Мигранты (в пересчете на общее количество привлеченных к суду) совершают примерно такое же число краж, доля насильственных преступлений у них ниже. А вот убийств — немного, но больше.

Пока что итог такой — доля иностранцев, которых уже привлекли к ответственности за преступления — 3,5%. Конечно, если их в прошлом году было 2,5%, а теперь 3,5% — у нас и получится тот самый устрашающий 40-процентный рост.

Доля иностранцев, содержащихся в тюрьмах — 4,2%. Не потому, что они совершают более тяжкие преступления. Но, скорее всего, говорят ученые, их на стадии следствия помещают под арест гораздо чаще, чем россиян и тем более — петербуржцев, у которых — постоянная регистрация, так что они могут оставаться под подпиской. А у судей мышление зачастую шаблонное: если сидел до суда — пусть сидит и после суда, поэтому никакого ему условного наказания. Даже если это пустяковые дела о ДТП, даже если у обвиняемого есть в России жена и работа. Такие грустные истории часто рассказывают адвокаты.

Мнение

Петербургский криминолог Яков Костюковский считает, что рост преступлений мигрантов связан с системой регистрации преступлений. Это первая причина, вторая — в том, что и самих мигрантов стало больше.

«Если наш Следственный комитет хочет видеть и, главное, показывать людям эту мигрантскую преступность, он сможет обеспечить и статистику. Просто преступления будут чаще регистрировать. То, что происходит в локальных местах проживания гастарбайтеров, никого раньше не волновало. Многие полицейские даже относились к ней так, как в свое время относились к бандитским разборкам: пусть они друг друга постреляют, нам же потом проще будет. А теперь будут выезжать в их строительные городки и все регистрировать, раз уж пошла такая кампания. Приезжих головорезов больше не становится, это я вам точно говорю. И вряд ли мы имеем картину: пожил здесь гастарбайтер три года, освоился и пустился во все тяжкие. Скорее всего, рост преступности связан с некими ужесточениями в законах. Сроки разрешенного пребывания укорачивают, регистрироваться становится все сложнее — вот люди изворачиваются, как могут. Здесь нужно глубокое исследование с привлечением старейшин из диаспор, чтобы понять, от чего действительно возникает мигрантская преступность, но его нам никто не профинансирует».

P.S. Изучать мигрантскую преступность первыми начали американцы, которые в 1909 году зарегистрировали небывалый приток иммигрантов — из Польши, Италии и т. п. — что породило впоследствии немало гангстерских войн. В 90-е и 2000-е Европа изучала, насколько криминогенным оказался для нее приток беженцев из восточных и африканских стран. Занятная ситуация сложилась, например, в Испании: там мигранты четко делятся на хороших (испаноязычных латиноамериканцев) и плохих (из Африки и Румынии).

В свою очередь Институт национальной стратегии (ИНС) составил доклад, посвященный стремительному и неуклонному росту числа приезжих в России и последствиям этого процесса. Ученые предупреждают, что уровень миграции угрожает национальной безопасности страны. По прогнозу исследователей, если количество гастарбайтеров будет увеличиваться такими темпами, то к 2050 году не менее половины населения РФ составят приезжие.

В исследовании отмечается, что мигранты, начиная с начала 2000-х годов, отличаются низким уровнем образования и квалификации, слабым знанием русского языка, что дает повод для обострения межнациональных отношений. Ситуацию осложняют нелегальные мигранты. По данным ФМС, в России насчитывается 3,6 миллиона нелегалов. Игорь Белобородов сообщил газете о гораздо большем числе нелегальных мигрантов — от 16 до 18 миллионов.