Почему серийным насильникам и убийцам удается уходить от правосудия

В среду в Московском городском суде начался закрытый судебный процесс по делу серийного душителя, 32-летнего Владимира Миргорода. Он обвиняется в убийствах 15 женщин и подростка, совершенных 7 лет назад на севере и северо-востоке Москвы. Вышли на его след, в общем-то, случайно. Пока шло следствие, Миргород успел отсидеть в тюрьме за другое преступление и выйти на свободу…

Когда зимой и весной 2003 года были обнаружены первые трупы девушек, в ГУВД и прокуратуре столицы отрицали наличие маньяка. Говорилось, что убийства совершены разными людьми на бытовой почве. А убийца продолжал душить.

1 июля на территории Ботанического сада он изнасиловал и задушил 28-летнюю женщину. На погибшей была разорвана одежда, во рту торчал кляп, а на шее была затянута бельевая веревка. Через три дня его жертвой стала 28-летняя сотрудница справочно-информационного центра Московской городской думы. Она была задушена ремнем от её же сумки.

21 июля изверг убил 50-летнюю женщину в квартире на улице 800-летия Москвы. Маньяк разделался и со случайным свидетелем — 16-летним сыном погибшей, которого он повесил на межкомнатной двери на брючном ремне.

Всего за полгода выродок лишил жизни 11 человек, а общий счет его жертв за два года достиг шестнадцати.

В 2004 году Миргород попался на изнасиловании и ограблении молодой москвички. Стражи порядка не стали «пробивать» задержанного по базе отпечатков пальцев. Он отправился в тюрьму на 6 лет и вышел на свободу летом 2010 года.

Схожие по «почерку» преступления в Москве прекратились. Однако убийства женщин и подростка оставались нераскрытыми.

Серийного убийцу арестовали в октябре позапрошлого года после того как он во время одной пьянки рассказал случайным знакомым о своих «подвигах». Маньяк в подробностях поведал, как знакомился с будущими жертвами на улице, а затем душил их. Шокированные откровениями Миргорода собутыльники, выспавшись, побежали в милицию. И только тогда выяснилось, что отпечатки пальцев недавно освобождённого из заключения Миргорода совпали с отпечатками пальцев, снятыми экспертами на местах убийств…

Серийные преступления всегда было сложно раскрывать. Особенно преступления тяжелые. Надо своевременно вычислить почерк «серийщика», составить его психологический портрет, понять, если требуется тип психического расстройства. «Битцевского маньяка» Александра Пичушкина ловили почти 15 лет. Еще больше — 25 лет, орудовал на Украине Сергей Ткач, на счету которого было около трех десятков доказанных убийств. Причем, прежде чем взять «пологовского маньяка», были арестованы семь невинных людей, один из которых повесился в камере.

Но помимо объективных сложностей в расследовании таких преступлений, есть и субъективные.

— Действующие серийные преступники — это серьезный удар по имиджу правоохранителей. Потому что когда маньяк остается на свободе, продолжая убивать и насиловать, у людей возникает вопрос: а куда смотрит милиция/полиция? Поэтому часто такие преступления скрывают или стараются до последнего выдать за единичный случай,- говорит бывший генеральный прокурор Российской Федерации Юрий Скуратов. — Сокрытие правдивой информации о серийных преступниках можно объяснить тем, что полицейские не желают будоражить общественность. Но я уверен: необходимо говорить правду.

«СП»: — Можно ли наказать правоохранителей за отказ в признании наличия серийных убийц?

— В Уголовном кодексе имеется статья, предусматривающая ответственность за укрывательство преступлений. Но в случае с Миргородом они не укрывали, они утверждали, что отсутствует единый почерк преступлений. А это уже свидетельствует о просчетах розыска. Я понимаю упорство полиции: какое ведомство в нашей стране признает брак в работе?! Сегодня во всех российских отраслях провал. Полиция — часть государственного аппарата, поэтому поступает подобно другим отраслям, делает хорошую мину при плохой игре.

«СП»: — Нередко бывает так: дела об убийствах людей расследуются в разных районах и не объединяются в одно, а затем выясняется, что действовал «серийщик».

— Они работают по каждому факту убийства. Проблема в непрофессионализме. Опытными следователями в полиции считаются те, кто работает около трёх лет. Проработавших 4-5 лет — единицы.

Приходит в розыск молодой человек, окончивший специализированное учебное заведение, ему дают порядка 100 дел и он не знает, куда бежать и что делать. Розыск перезагружен! В нём отсутствует аналитика, которая способна помочь сотрудникам в их работе. Ранее были прокуроры-криминалисты, которые создавали следственно-оперативные группы, обобщали материалы расследований. Сейчас «сыскарей», в хорошем смысле этого понятия, в полиции почти нет. Милиция, ныне называющаяся полицией, длительное время находится в глубочайшем кризисе.

Сегодня ещё довольно много молодёжи, поступающей в полицейские учебные заведения. Они, честные и порядочные, приходят на работу с огромным желанием работать, а через год их нужно либо выгонять, либо сажать, поскольку система их развратила и сделала непригодными для полноценной деятельности. Устоявшиеся традиции полиции: телефонное право, взяточничество, тотальная коррупция. То же самое в прокуратуре. Раньше мы говорили, что только милиция погрязла в коррупции, а остальные органы безопасности, например, прокуратура, почище. Ныне эта грань стирается.

«СП»: — Следовательно, серийные убийцы, как ранее, будут оставаться «непризнанными»?

— К огромному сожалению…