Запоздалое: журналистам, которые требуют от меня комментов к пресс-конференции Медедева, — а я не могу их дать. (В порядке извинения).
Мы привыкли уважать президента.
Как говорят никчемные офицеры: «не уважаешь меня — уважай мои погоны».
Мы привыкли уважать погоны — в данном случае, статус.
Но очень сложно понять, что сказал президент Медведев этой пресс-конференцией и зачем он вообще ее захотел собрать.
Как говорят в правящей тусовке, «Айфончик захотел тусануться?» — не хотелось бы верить: как-то примитивно.
Даже по их, кремлевским меркам, — убого.
Но, бог ты мой, в чем смысл этого публичного сидения и громкого шевеления губами?
Иностранные инвесторы поняли из этой конференции, что Медведев сливается. Что президентом станет Путин, премьером — Кудрин, а Медведев станет «хорошим парнем на плохом месте».
На то они иностранные инвесторы, чтобы ничего ни в чем в России не понимать и с этого непонимания снимать баснословные сливки.
Но все же — что сказал Медведев?
Я не могу найти человека, который смотрел или хотя бы слушал трансляцию.
Боюсь, вся аудитория президента поместилась в Сколково — и то потому, что оттуда некуда соскочить.
Я привык ругать Путина: он плох. Почти десятилетие захлебываясь в нефтедолларах, он не начал развитие: это грубейшая, на грани преступной, халатность, злостное пренебрежение своими прямым служебными обязанностями.
Но Путин — есть.
Худо и бедно, в варварской форме и с человечскими жертвами, с нелепым зверством к своим и чужим — он восстановил российскую государственность после Ельцина.
В самом убогом и жалком виде, который только можно было представить, да.
Но возродил.
Он сделал дело — потому что нужное позарез дело лучше сделать донельзя хреново, чем не сделать никак.
А что сделал Медведев? Дорогу на картофельное поле и презентационный зал Сколково, которая пришла в негодность за полтора года?
Три года модернизационного надувания щек?
Путин плох, но есть.
Я готов признать, что Медведев хорош, но его как будто и нет.
Социальный типаж Путина прост и понятен: это шпана из соседней подворотни, которая остепенилась, взялась за голову и выбилась в люди.
Подчиняться ей неприятно, но не зазорно: он плох, но он свой.
А когда Вы произносите вслух «подчиняться Медведеву», встречный прохожий на бульваре потрясенно вопрошает: «КОМУ???» — и это и есть ответ на минувшую пресс-конференцию.
Просто представьте себе, что скверный и никуда не годящийся Путин произнес бы медведевские слова о том, что Ходорковский на свободе не представляет угрозы обществу.
Не факт, что Ходорковский после этих слов оказался бы на свободе, — но этого стали бы ждать.
Потому что Путин довольно часто выполняет свои обещания, и его слова имеют как смысл, так и вес.
А теперь покажите мне человека, который после медведевских слов стал бы ждать освобождения их фигуранта.
Потому что весь сигнал, который помимо своей воли и воли пославших ея имиджмейкеров дает народу «модернизатор всея Руси», ужасен: «Не настоящая я!! — он сам ко мне пришел».
Возвращаясь к теме: я хочу уважать погоны своих невольных командиров, — хотя бы погоны, если уважать их никак не получается.
Вся моя проблема в том, что я дисциплинированный человек.
Но когда-то, когда Клинтон выступал в Госдуме, я с удовольствием объяснял коллегам из американского посольства, почему Америка «воистину благословенная страна» — «потому что ей может руководить даже Клинтон».
Мне приятно было смотреть на их ходившие по скулам желваки и радушные улыбки: им нечего было возразить.
Если кто-то из них позвонит мне на мобильный сейчас — я не возьму трубку.
Потому что теперь нечего возразить уже мне.
И они это знают.