Мой дядя в войну был моряком, и на флоте у него осталось много друзей. Они часто встречаются, иногда моряки приходят к нам домой. Всегда рассказывают что-нибудь занимательное.
Недавно я услышала довольно интересную историю. Один из друзей моего дяди, Аркадий, работает на плавмастерской. Так вот, там уже несколько лет происходят странные вещи. Мастерская предназначена для работы с радиоактивными веществами, и поэтому имеет свои особенности. Большая часть помещений судна постоянно закрыта и открывается только во время проведения работ. Зайти в эти помещения можно только через санпропускник, где офицеры и матросы переодеваются в спецодежду. Работы проводятся, как правило, только днем, а ночью в этих помещениях никто не бывает. Часть из этих спецпомещений оборудована еще и охранной сигнализацией. В них очень высокий уровень радиации. Вот именно в этих закрытых помещениях по ночам и происходит нечто странное. Вот что рассказал Аркадий.
«Вначале мы обратили внимание на то, что по ночам в зоне режима радиационной безопасности начали раздаваться какие-то звуки. Первым их услышал вахтенный трюмный, который ночью несколько раз обходит все открытые нижние помещения, в том числе и смежные с помещениями зоны. Звуки, которые он услышал, были похожи на топот ног человека, и раздавались они из закрытого помещения, в котором никого не могло быть. Вахтенный поднялся наверх и доложил об услышанных шагах дежурному офицеру. Вместе они прошли туда, где трюмный услышал звуки, но там уже было тихо. Дежурный проверил закрытость и опечатку дверей санблока?— все нормально. Решили, что вахтенный ошибся.
Этот первый случай произошел буквально через несколько дней, как мы ушли с базы, где стояли около месяца Затем периодически то один, то другой моряк, которые по ночам несут вахту, начали рассказывать, что они слышат как в зоне кто-то ходит, то несколько ночей подряд, то с промежутком где-то в неделю. Один раз после очередного доклада вахтенного о том, что в зоне кто-то ходит, придя в то место, где вахтенный это услышал, звуки шагов услышали и дежурный по мастерской, и его помощник. Доложили командиру, который был на борту. Он приказал поднять аварийную партию, вскрыть зону и все там проверить. Зону вскрыли, переоделись в спецодежду, зашли в хранилища. Проверили все, но ничего не обнаружили.
Постепенно все привыкли к тому, что ночью можно услышать, как по зоне кто-то ходит, и перестали обращать на это внимание. Ходит, ну и пусть ходит.
Но, видимо, ему надоело просто ходить. В конце мая этого года я оставался старшим на борту. Ночью, уже в третьем часу, меня разбудил дежурный? — мичман и доложил, что в санблоке раздается стук и грохот. Я вместе с ним прошел к выходу в санблок. Входной люк был закрыт на замок и опечатан, а за ним был слышен шум, как будто кто-то раскидывал скамейки и тазики. Я принял решение вскрыть санблок.
Мичман пошел за ключами, а я еще с одним матросом остался у входа. Все это время мы слышали шум за переборкой. Там были слышны шаги, беготня, звуки падения каких-то предметов и глухой металлический стук. Когда пришел с ключами дежурный и мы стали открывать замок, все прекратилось. Для того чтобы зайти в санпропускник, нужно вначале пройти через тамбур, в конце которого еще одна дверь, закрытая, но не на замке. В тамбуре включается общее для всего помещения освещение. Мы его включили и зашли внутрь. Там никого не было.
Следующая дверь, из «чистой» в «грязную» половину санпропускника, была также закрыта. И в первом, и во втором помещении на первый взгляд все было на своих местах. После такого шума, какой мы слышали, можно было ожидать разбросанных лавок, тазиков, перевернутых шкафов, но ничего такого не было. Правда, присмотревшись, мы заметили, что лавки стоят несколько не так, как должны, не выровнены вдоль переборок, а каждая под другим углом. Тазики, которые обычно стоят в одном месте, вложенные один в другой, были разложены по лавкам. Но все это могло быть оставлено после последней работы моряками, тем более что работа производилась уже несколько дней назад и сказать, как все было расставлено и разложено, вряд?ли кто-нибудь мог.
Так как я лично слышал тот шум, который раздавался из закрытого помещения, и галлюцинацией он быть не мог (не один я слышал), то я, конечно, решил проверить все помещения. Переодевшись с дежурным в спецодежду, мы обошли всю зону, но никого не обнаружили. Утром я доложил о всем происшедшем командиру.
Посоветовавшись с ответственным за санблок мичманом, я продолжил проверку, чтобы убедиться в том, что там кроме звуков и шумов что-то еще происходит. Мы начали каждый вечер перед закрытием санблока отмечать мелом расположение тазиков и скамеек. И буквально на следующий день обнаружили, что эти предметы за ночь были перемещены со своих мест. Мы стали нумеровать тазики и вечером располагать их в помещении санблока определенным образом, для того чтобы определить, на какое расстояние они перемещаются.
За время, уже более трех недель с момента начала наших экспериментов, мы определили, что не каждый день наблюдается перестановка предметов, бывает, что несколько дней подряд, а затем перерыв в несколько дней. А было и через день. Скамейки передвигаются только по нескольку сантиметров, а вот тазики «гуляют» по скамейкам. Был случай, когда из стопки тазиков в 10 штук, которая как стояла, так и осталась стоять на отмеченном мелом месте, были извлечены тазики №?3 и №?7 и поставлены на скамейку у противоположной переборки.
Кроме этих перемещений тазиков и скамеек в санблоке, вахтенные также продолжают докладывать о слышимых ими стуках и шагах в других помещениях зоны».
На нашей мастерской уже, наверное, нет человека, который не слышал этих странных звуков в закрытом помещении, где нет никого. Поговаривают, что на той базе, где плавмастерская стояла всего месяц, долгое время обитал призрак. Его звали «белый дедушка». По словам Аркадия, моряки верят, что этот самый «дедушка» перебрался к ним, так как на базе его уже давно никто не встречал и не слышал. А до этого он довольно часто напоминал о своем присутствии такими?же звуками?— топотом, стуком и тому подобным.