Шокирующие случаи массовых расстрелов в учебных заведениях ассоциировались всегда с Америкой. У нас такого быть просто не может! Так мы все думали…
Оказывается, были неправы.
Как мы уже сообщали, в понедельник, 3 февраля, в здание московской школы № 263 в районе Отрадное проник подросток, вооруженный винтовкой и карабином. Угрожая охраннику, Сергей Г. прошел в кабинет биологии, где занимались десятиклассники. Сначала он застрелил учителя географии Андрея Кириллова. Потом прапорщика полиции Сергея Бушуева, который прибыл на сигнал тревоги. Еще один полицейский был ранен. Никто из учеников не пострадал. Старшеклассника уговорил сдаться его отец, срочно вызванный на место происшествия. Юношу ожидает психиатрическая экспертиза. По словам одноклассников и учителей, он был отличником и спортсменом из благополучной семьи. Шел на золотую медаль, однако получил на экзаменах по окончании 9-го класса четверку, что поставило под угрозу получение медали. Возможно, это могло стать одним из провоцирующих факторов произошедшей трагедии.
Мы побывали на месте событий, потрясших всю Москву. Из сведений, полученных от учеников и учителей, по-прежнему неясны ключевые моменты трагедии: почему школьник сделал это; что происходило между убийствами учителя и полицейского и обезвреживанием нападавшего?
Несмотря на мороз, большая толпа перед школой, состоящая из журналистов, учащихся и местных жителей, долго не расходилась. Инцидент, кроме российских СМИ, освещали также несколько зарубежных телеканалов.
Александр Кандауров, старший вожатый школы № 236
«СП»: — Был все-таки конфликт между погибшим учителем Андреем Кирилловым и Сергеем (фамилию подростка по закону о СМИ называть запрещено — ред.)?
— Таких вопросов у нас в школе никогда раньше не возникало, чтобы учителя конфликтовали с учениками настолько…
«СП»: — Вы лично с общались с Сергеем? Как могли бы его охарактеризовать?
— Общался, когда нужно было, чтобы класс сделал что-то к празднику: нужно было подготовить песню, стихотворение… Достаточно интересный человек, но себе на уме. Если ему что-то нравится, он сделает для достижения этого все, и с такой силой, что просто обалдеешь. Если же ему что-то не понравилось — никогда в жизни вы его не заставите это делать.
«СП»: — Как он общался с классом? Были ли у него друзья, конфликтовал ли он с кем-то?
— Он очень общительный, дружил со всем классом…
«СП»: — …То есть не «зубрила»?
— Он отличник, но нет, совсем не зубрила. Не заводила, но и не тихоня. Спокойный, общительный, с чувством юмора, которое становилось особенно заметным во время репетиций.
И общался он не только со своим классом, но с ребятами и старше, и младше себя.
«СП»: — И никаких историй раньше с ним не случалось?
— Нет, говорю же, не только с ним, а вообще в нашей школе раньше никаких инцидентов не было, даже мелких.
«СП»: — Вы можете предположить, почему он это сделал?
— Ну, может быть, оценку ему не ту поставили: отличник-отличник — и тут вдруг «двойка» или «тройка».
«СП»: — Вы были знакомы с погибшим учителем?
— Не очень близко, на уровне рабочих отношений. Он старше меня, ему было, кажется, 28 лет. Жена его тоже работает в этой школе — учительницей начальных классов. Как все случилось, ее проводили в Управу района, с ней работали психологи.
«СП»: — Как вы думаете, Кириллов мог быть жестким, оскорбить, спровоцировать конфликт с учеником?
— Нет, точно не мог, у него был очень мягкий характер, что называется, мухи не обидит.
«СП»: — Когда вы последний раз видели Андрея? В каком он был настроении?
— Все как обычно: «Привет-привет» — и разбежались…
Трагические события понедельника в школе №263 на северо-востоке Москвы показали, что американская мода приводить «пулевые аргументы» в обычном учебном конфликте между учеником и учителем дала смертельные ростки и на нашей почве. И никто не дает гарантий, что ничего подобного больше не повторится. Тем более, что вооруженному преступнику (кем бы он ни был) совсем не сложно, как выяснилось, проникнуть внутрь школьного здания – трагедия Беслана ничему нас не научила.
«На первый взгляд, это чисто американское явление – массовые расстрелы в школах. Но, к сожалению, и нас оно в стороне не оставит. Последний инцидент тому подтверждение, — считаетпредседатель Межрегионального профсоюза работников образования «Учитель» Андрей Демидов. — Потому что многие культурные компоненты у нас те же самые. Наши дети, в принципе, потребляют практически тот же культурный продукт, если говорить о музыке, фильмах, о каких-то ценностях, что иих сверстники за океаном. Поэтому если американские школьники время от времени врываются в школы и расстреливают своих товарищей и учителей, наивно было бы думать, что нас эта беда минует. Американцы с этим пытаются бороться, в том числе с усилением мер безопасности. А в нашей стране, мне кажется, к вопросам безопасности, как ко многим другим вопросам подходят очень формально. Кроме того, очень часто выбор охранной структуры, на которую возлагается обеспечение безопасности учебного учреждения, осуществляется отнюдь не по принципу профессионализма. Это, как я понимаю, бывает, к сожалению, часто. Но не готовы мы противостоять «американскому сценарию» еще по ряду причин».
«СП»:- Поясните, пожалуйста…
— Одна из них – развал воспитательной работы. Сейчас все органы управления нашим образованием любят бравировать тем, что они очень много внимания уделяют толерантности, профилактике различных социально опасных явлений. Но все это происходит в сугубо формальном виде, который в больше степени раздражает детей, чем создает у них действительно правильное представление и дает правильные подходы. Суть воспитательной работы в том, что надо систематически, постоянно работать с каждым ребенком.
Вот у нас, например, есть классные руководители, которые традиционно, еще с советских времен несут эту основную нагрузку – т.е. не только воспитания ребенка, но и диагностики. Кто, как ни классный руководитель может видеть, что у ребенка что-то не так, что он в кризисной ситуации. Есть, конечно, еще школьные психологи, но с ними тоже не все хорошо — их во многих школах сократили. Потому что идет процесс сокращения, скажем так, не основного персонала для того, чтобы в рамках президентских указов поднять зарплату учителям до необходимого уровня. А психолог? Да, бывают плохие психологи, но, наверное, мы-то хотим в школу хорошего. Чтобы он очень внимательно диагностировал. Мне кажется, что именно это является одной из предпосылок, чтобы таких ситуаций не было. Ученика, который может завтра прийти в школу с ружьем, должны отследить заранее. И отследить его должны классный руководители и психолог, которые должны работать Профилактика – вот главное.
«СП»: — Так, кто мешает?
— Про то, как избавляются от школьных психологов, я сказал уже. А вот что у нас получается с классными руководителями. С этого года, например, федеральная выплата за классное руководство, эта «несчастная» тысяча рублей – отменена. Точнее, в каких-то регионах ее взвалили на местный бюджет, в каких-то регионах просто убрали. Все это меркантильные вопросы, но ведь от них и зависит, будет выполняться эта работа или не будет. Сократили психолога – некому этим заниматься. Кто-то отчеты пишет наверх, но ведь работа по-существу не выполняется.
«СП»: — После трагических событий в Беслане проблема обеспечения безопасности школ, казалось, стала у нас проблемой номер один. Заборы, «тревожные» кнопки, системы контроля на входе – все это сегодня есть, наверное, в каждой школе. И, тем не менее…
— Мне кажется, было бы однобоко воспринимать эту проблему просто как проблему технических средств охраны. Безусловно, на них нужно обращать внимание: например, после серии расстрелов в каждой американской школе есть специальное, грубо говоря, бронированное помещение, где дети и учителя могут в случае нештатной ситуации просто укрыться. Но вопрос-то, прежде всего, в том, что эти ситуации требуют профилактики: воспитательной работы, с одной стороны, диагностической – с другой. А с этим нас сейчас очень плохо. В том числе и потому, что идет урезание бюджета по этим статьям. Все это в результате превращается в некую формальность, а формальность нам не дает результатов.
Вице-президент Международной ассоциации ветеранов подразделения «Альфа», подполковник ФСБ в отставке Алексей Филатов также не исключает, что в российских школах «разборки по-американски» будут происходить все чаще:
— Конфликтов в наших школах ничуть не меньше, чем в школах американских, а, может, даже и больше. Почему в Америке происходят такие массовые расстрелы? Ответ однозначный – доступ к оружию там намного проще. Причем, к оружию достаточно серьезному. У нас пока оружие не так доступно, хотя с каждым годом все легче и легче его приобрести (скажем, охотничье оружие или травматическое достаточно просто найти сейчас). Поэтому боюсь, что эта «мода» придет и к нам. И если раньше многие конфликты заканчивались дракой или, в худшем случае, поножовщиной, то теперь все чаще мы будем иметь финал, который имеем сейчас.
«СП»: — Насколько готовы к этому с точки зрения безопасности наши школы? Ведь многое было сделано. Расслабились?
— Не расслабились. Просто сразу же вектор движения наш по безопасности пошел не в ту сторону. Я много занимался этой темой – охраной школьных и дошкольных учреждений. И могу утверждать: по крайней мере, у нас, в московском регионе, это полнейшая профанация. Раньше, скажем, частное охранное предприятие нанималось на деньги родителей, и родители, родительский комитет в состоянии были влиять на качество охраны. Если им что-то не нравилось, они могли поменять и охранника, и частное охранное предприятие.
Сейчас охрана школ оплачивается из бюджета города — соответствующее постановление было выпущено еще при Юрии Лужкове, возможно, из лучших побуждений. Но привело это в итоге к профанации, к вымыванию из этой сферы профессионалов. Потому что проводится тендер, на тендере идет понижение цены. В итоге охранник, который сейчас находится в школе, даже на сторожа не похож. Это вахтовики из российской глубинки. Бывает, по три недели, не выходя из школы, они несут службу. На рабочем месте едят, спят, и получают за это на руки около 14 тысяч рублей. О каком профессионализме можно тут говорить?
«СП»: — Но сегодня в школе №263 охранник все-таки успел нажать «тревожную» кнопку и вызвать наряд…
— Да, он смог нажать кнопку. Но вызвать полицию смогли бы и из соседнего класса, буквально через две минуты. Охранник как раз свою роль, в принципе, не выполнил. Профессионал должен был преступника задержать. А он, насколько мне известно, открыл дверь и, увидев ствол, еще и провел его внутрь. Такая охрана – это, на мой взгляд, деньги, на ветер. Непрофессионально нельзя заниматься ничем, тем более, когда речь идет о безопасности детей.
Михаил Джапаридзе