Семь лет терпел старик Иван Ильич. Тамара вызвалась варить ему обеды, стирать рубашки и прибираться, но ровным счетом ничего не делала. Ждала. Известно чего — она ведь получила его квартиру. Заключила с пенсионером договор ренты, по которому должна была пожизненно ухаживать за ним в обмен на жилье. Иван Ильич не вытерпел и обратился в суд. А суд выяснил: в кадастровом агентстве недвижимости на имя Тамары оформлено аж десять квартир. И все с пометкой «право собственности перешло по договору ренты».

В Минске таких тамар несколько. Другие, может, и не настолько ушлые, чтоб стать квартирными магнатами, но схему обкатали похожую. Однако есть и иные рентные сюжеты с другими жертвами. Какими? Читаем.

Но разберемся прежде с историей Ивана Ильича. Человеку за 80, сердечник, да и вообще совсем слабый. Есть у него дочка, но между ними какая-то обида длиною в жизнь. Значит, считай, одинокий. И беспомощный. Однажды у подъезда Ильич разговорился с соседом, пожаловался ему на невыносимую тяжесть бытия. А тот посоветовал: заключи договор ренты — и будет тебе жизнь-масленица. Тут же и Тамару презентовал.

Тамара сулила старику всяких радостей со своим появлением в его жизни, заверяла, что будет жить, как в санатории. В общем, оформили они у нотариуса договор пожизненного содержания с иждивением. Зарегистрировали его в БРТИ, и с этого момента право собственности на жилье перешло рентодателю — Тамаре. Но с условием проживания в квартире до конца жизни рентополучателя — Ивана Ильича. Поначалу она, действительно, приходила к старику. Потом — реже… И вовсе пропала. На семь лет почти. Как-то не выдержал старик — понес свою беду дочке, наступив на горло кровной обиде. А дочка — сразу в суд.

— Суд расторг договор, так как плательщик ренты не выполнял свои обязательства, — говорит судья Фрунзенского района Елена Осипенко. — Кроме того, выяснили, что в БРТИ на имя ответчицы зарегистрировано несколько квартир. Право собственности ей передали такие же пенсионеры. Дело в том, что нет ограничений — заключать договор ренты с одним человеком или с десятью.

История вторая — про нечистоплотность родственных отношений. Бездетные супруги взяли под опеку двоюродного племянника-сироту. Вырастили, выучили, благополучно женили… Прошли годы. Старики заключили с племянником договор ренты: условия классические — покупка продуктов, лекарств, сопровождение в поликлинику и другое. Николай (назовем племянника так) переоформил в БРТИ на себя квартиру, но до ЖЭСа не дошел. Хитро? Хитро. Потому что пенсионеры получали жировку, где стояла их фамилия, и сами же оплачивали «коммуналку». Хотя согласно договору это прямая обязанность Николая. Да он и другие не особо исполнял. Даже когда умерла пенсионерка, не организовал похороны. Загулял. Что и стало последней каплей для старика, чтобы расторгнуть договор. Так нет бы Николаю признать вину и тихо-мирно аннулировать соглашение у нотариуса — он встал в позу! А пенсионер пошел в суд.

— Он принес чеки об уплате «коммуналки», а также покупке лекарств, которые тоже должен был приобретать за свои деньги рентодатель — Николай. И соседи подтвердили: помощи от него не было. Договор в итоге расторгли, — рассказывает судья Фрунзенского района Татьяна Шумская.

Одним словом, заключать договор ренты можно только с людьми, которым веришь на все сто. А если все-таки прогадали — не тянуть с обращением в суд. Не надо бояться, ошибочно считая себя бесправной жертвой, подчеркивают юристы. Наоборот, судебная практика обычно складывается в пользу получателя ренты. В качестве доказательств подойдут, к примеру, чеки и показания свидетелей.

История третья — о проигрышной лотерее и прихотливых бабушках. Елена и Антон переехали в Минск из провинции. Удастся ли накопить когда-нибудь на столичное жилье? Для них этот вопрос был сродни тому, есть ли жизнь на Марсе. Поэтому и согласились на предложение знакомой пенсионерки — обеспечить ей пожизненный уход в обмен на квартиру. Ровно два года Елена делала 80-летней Нине Григорьевне ее любимые паровые тефтели, до блеска драила полы, водила в поликлинику и прочее, и прочее. Но тут вдруг бабушка выдвинула претензию: девушка мало с ней общается. Надо бы больше, часика так два-три в день. Помимо основных обязанностей. Как ни объясняла ей Елена: мол, работа у нее, ребенок, муж, наконец. Все равно — подавай общение, и все тут. Девушка, не выдержав напора немощной старушки, сама инициировала расторжение договора. Получается, два года ее труда ушли в никуда. И никакой компенсации.

— И что самое интересное, через месяц эта пенсионерка сообщила нотариусу: «Я нашла другую семью. Когда прийти на оформление договора?» — рассказывает заведующая первой Минской городской нотариальной конторой Вероника Литвинко.

Как видим, договор ренты может нести риски обеим сторонам. Это как лотерея, и в случае Елены билет был проигрышным. Хоть, по сути, условия соглашения она добросовестно выполняла. Ну кто мог знать, что под фразой «пожизненное содержание» старушка имела в виду прежде всего задушевные беседы? Вот потому и советуют нотариусы подробнейшим образом прописывать каждый конкретный пункт договора, каждую услугу и обязанность плательщика ренты. Вплоть до того, например, что приготовление ужина не должно превышать трех блюд, а мытье полов проходит только строго по вторникам. Заложить в договор можно все что угодно, главное, чтобы обе стороны были согласны. Документ обязательно удостоверяется нотариусом.

— Вступив в рентные отношения, нужно завести дневник и фиксировать в нем каждое действие, причем под роспись опекаемого, — говорит нотариус Минского городского нотариального округа Елена Фельдшерова. — Помыл окно — роспись, сварил обед — роспись, принес анальгин — опять же получи и распишись. И хранить все до единого подтверждения платежей. Это веские доказательства.

Нотариусы советуют прописать пункт о том, что все устные соглашения, которые были между сторонами до заключения договора, теряют силу с момента его подписания. Это предотвратит попытки ссылаться потом на «ранее достигнутые договоренности».

Несколько проще такой вариант, когда плательщик ренты периодически выплачивает получателю определенную сумму (в расчете на месяц — не меньше двух базовых величин). И больше никаких обязательств. В принципе, выгодно. Рентные платежи несоизмеримы с рыночной ценой квартиры, получаемой в итоге. Но только ведь одному Богу известно, когда этот итог придет. Рента же пожизненная, заканчивается в день смерти получателя. В Европе был случай. Мужчина заключил договор пожизненной ренты с 80-летней домовладелицей (за ее красивый особняк). А она оказалась долгожителем. И вот уже плательщик ренты умер и его обязательства перешли к наследникам, а бабушка, отметив 100-летие, все живет и здравствует. Два поколения выплачивали ей ренту, в итоге платежи существенно превысили стоимость вожделенного дома.

Да, рента не без рисков. Но ведь вся наша жизнь — нескончаемые риски. Научишься рисковать — выпьешь шампанского. Так и в рентных отношениях: некоторые получают-таки свой заветный бокал с пузырьками. Тоже типичный случай. 83-летняя бабушка, одинокая и болезненная, заключила договор с соседкой. И та поистине скрасила ей последние годы. Каждую неделю купала старушку, кормила пирогами, носила свечки из церкви и гуляла с ней по парку.

Кстати, тот же договор дарения намного опаснее, чем рента. Нотариусы рассказывают: часто пенсионеры оформляют дарственную на квартиру на имя внуков, а потом рыдают: детки выживают из дома! А вот вступили бы они с детками в рентные отношения — те бы еще и тефтелями их паровыми баловали, и за жизнь бы с ними общались.

Наконец, для тех, кто боится рисков, есть рента с государством. Отдаешь жилье, а взамен переезжаешь на все готовое в интернат с санаторными условиями. Тут тебе и пятиразовое питание, и лечебные процедуры, да еще и песни с плясками под чутким руководством массовика. А главное — все по-честному.

Наталья СТАСЬКО