Сергей Киричук – лидер украинского социалистического движения «Боротьба». Многие годы он боролся против олигархического режима Виктора Януковича. Но сегодня Киричук и его товарищи являются организаторами Сопротивления новым властям. В ответ на них обрушились ультраправый террор и полицейские репрессии. Киевские пропагандисты называют Киричука одним из вождей «сепаратистов», националисты внесли его имя в списки «врагов украинской нации». «СП» связалась с Сергеем и попросила рассказать о нынешней украинской демократии, революции, подполье и эмиграции.
«СП»: — Сергей, минувшей зимой все телеканалы мира показывали многотысячные демонстрации протеста в Киеве. Это выглядело очень впечатляюще. Почему «Боротьба» не присоединилась тогда к протестному движению?
— С самого начала мы не испытывали никаких иллюзий по поводу политического характера этого движения. Несмотря на то, что многие тысячи людей вышли на улицы, «Боротьба» никогда не забывала о том, что даже массовые выступления могут проводиться под реакционными флагами. Тогда мы разъясняли многим, в том числе европейским товарищам, что неонацисты являются очень-очень важной частью этого движения. Многие люди говорили, то это не очень большая проблема, потому что нацистов не так много, они составляют меньшинство. Но это было активное и организованное меньшинство. Меньшинство, которое всему движению навязывало свою повестку дня.
И те левые, которые пытались участвовать в этом движении, сразу, с первого дня, подвергались нападениям и атакам на Майдане. Когда люди из троцкистской организации «Левая оппозиция» вышли с социальными (не социалистическими, а социальными) требованиями, то сразу на них была атака. Их смешивали с грязью, говорили, что они за ГУЛАГ, тоталитаризм и т.д.
Майдан, как движение, никогда не заявлял никаких социальных требований. Он никогда не ставил задачу перераспределения национальных богатств в пользу среднего класса или беднейших слоев.
Хотя некоторые наши товарищи пытались участвовать в Майдане. Например, братья Левины вышли на соседнюю с Майданом улицу, Крещатик, раздавали профсоюзные листовки, высказывались за развитие рабочего движения. Никаких красных флагов, никакой социалистической агитации. В итоге Анатолию Левину сломали ребро, Дениса залили газом. Поэтому для нас было сразу понятно, что это за движение.
«СП»: — Скажи, какой твой родной язык? Ты выходец из восточной или западной части страны?
— Многие знают, что я выходец из западной части страны, мои родители с Волыни, мой родной язык украинский. И я могу с уверенностью сказать, что очень многие украинцы даже на Западе страны сочувствуют борьбе Юго-Востока. Недовольных киевским режимом очень много и на западе, но там царит такая атмосфера террора, что люди просто боятся высказать свое мнение, молчат. В то же время, они с надеждой смотрят на то, что происходит на Юго-Востоке, на эту борьбу. И на Юго-Востоке украиноязычные граждане тоже участвовали в движении протеста. Сводить его к этническим, культурным или национальным факторам совершенно неправильно.
«СП»: — А что ты думаешь о бывшем президенте Януковиче? Является ли он вашим союзником?
— Все знают (в том числе наши друзья из Европы, которые посещали нас и видели нашу борьбу против Януковича), мы критиковали Януковича очень остро и всегда боролись с его режимом. Но, конечно, боролись совершенно с других позиций, чем те, которые озвучивает Майдан. Мы выступали за социалистический поворот в Украине, против чудовищного режима олигархии, который построил Янукович.
Также следует отметить, что Янукович был очень прозападным политиком. Он во всем пытался угождать Западу. Единственной его ошибкой с точки зрения Запада было то, что он попросил полугодичной отсрочки для подписания зоны свободной торговли с ЕС. И после этого сразу началось это протестное движение, которое известно, как Майдан.
«СП»: — Что не так с нынешней киевской властью? Почему вы не пытаетесь наладить диалог с нею?
— Дело в том, то самопровозглашенное правительство совершенно не готово ни к какому диалогу. Единственный аргумент, который они используют, — это сила и оружие. Так получилось, что движение на Юго-Востоке повторило путь Майдана от начала и до конца. Оно начиналось сначала с небольших митингов, потом эти митинги стали большими, массовыми. Диалога с властью тогда не могло быть, потому что власть была совершенно глуха к требованиям Юго-Востока. А требования эти были простыми и понятными любому человеку. Это широкая автономия для региона, признание его социальных, языковых, культурных прав. Это отстранение олигархии от власти. Но киевская власть демонстративно назначила богатейших людей губернаторами юго-восточных областей. Тогда люди точно так же, как и на Майдане, начали захватывать административные здания для того, чтобы продемонстрировать свой протест. Но когда против них бросили спецподразделения, они начали уходить в подполье, и именно таким образом началась эта партизанская война.
«СП»: — Какой должна быть реакция демократической Европы, гражданского общества, демократических партий на происходящее в Украине?
— Я говорил два дня назад в Бундестаге, что они должны оказывать давление на свои правительства, чтобы образумить Киев. Надо остановить этот кровавый террор, эту «антитеррористическую операцию». Потому что они просто расстреливают безоружных людей.
Наши западные коллеги из левых партий не могут оказывать давления на медиа, но, по крайней мере, в их силах информировать общественность о том, что на самом деле сегодня происходит в Украине. Давать независимую оценку событий. Требовать соблюдения элементарных прав и свобод человека в Украине. Очень простая программа.
«СП»: — Как правило, западные медиа описывают протесты на Юго-Востоке Украины, как движение, инспирированное и поддерживаемое Россией. Насколько это соответствует действительности?
— Эта бешеная истерия, конечно, не соответствует действительности. Люди здесь, на Юго-Востоке поднимаются за свои социально-экономические права. Есть очень серьезная антиолигархическая, антикапиталистическая составляющая у этих протестов. Любую оппозиционную активность, любые протесты киевские медиа описывают, как деятельность агентов Путина. Причем агентами Путина, по их мнению, являются все. Если ты критикуешь киевскую власть, ты агент Путина. Если ты участвуешь в массовых митингах за социально-экономические права, ты – агент Путина. Если какой-то политик в европейском парламенте или в национальных парламентах Европы позволяет себе некоторые критические замечания по отношению к новой киевской власти, его тут же объявляют агентом Путина. Более того, даже если какие-нибудь неонацисты в Киеве совершают вооруженное ограбление или нападение на мирных людей, их тоже объявляют агентами Путина, которые создают картинку для российского телевидения. Таким образом, чтобы не происходило плохого или неудобного для киевского правительства, всегда виноваты «агенты Путина». Потому что, по их мнению, он вообще все контролирует. И в Украине, и в Европе и где бы то ни было.
«СП»: — Есть ли финансирование со стороны Москвы?
— Нет. Движение на Юго-Востоке по своему техническому и финансовому оснащению и поддержке несопоставимо с Майданом. Виктория Нуланд говорила о том, что США потратили 5 млрд. $ на продвижение демократии в Украине. А на Востоке Украины видно, что у протестного движения нет мощной финансовой поддержки. По крайней мере, в тех городах, где мы активно действовали — в Харькове и в Одессе, я не видел никакого финансирования со стороны России, или администрации Путина. И на политическом ландшафте не видно каких-то людей, которые бы помогали и финансировали это движение.
«СП»: — Вас часто называют сепаратистами или «пророссийскими активистами». Как вы относитесь к идее присоединения юго-восточных областей страны к России?
— Движение «Боротьба» всегда выступало за территориальную целостность Украины. Но за такую территориальную целостность, при которой бы соблюдались права народа Юго-Востока. Речь идет о бюджетной автономии, социальной, культурной. Но, к сожалению, киевская власть делает все, чтобы расколоть страну. Они все время принимают какие-то скандальные решения, объявляют любых людей, которые не согласны с ними, сепаратистами. На наш взгляд, настоящими сепаратистами является киевское правительство. Они развернули борьбу против народа.
Не признавая идею федерализации страны, олигархи, например, создают частные армии. Таким образом, они идут по феодальному пути, когда каждый сюзерен имел собственный отряд. Они создают эти формирования с непрозрачными источниками финансирования, и без какого бы то ни было гражданского контроля над этими вооруженными формированиями. Т.е. выступая против федерализации, они выступают за феодализацию страны.
Если бы в России не было режима, где правят олигархи, если бы в России были бы если и не социалистические, но хотя бы социальные реформы, которые были бы в интересах широких слоев трудящихся, то многие в Украине были бы настроены на теснейший союз с такой Россией.
Тем не менее, многие граждане Украины сейчас с надеждой смотрят на Россию. Но речь здесь идет даже не о пророссийских настроениях, а только о том, чтобы сохранить свою жизнь, стабильность, мир на территории юго-восточных областей.
«СП»: — Что ты и твои товарищи думаете о российском президенте Владимире Путине? Считаете ли вы его союзником для себя? Что вы думаете о российской оппозиции?
— Мы всегда были оппонентами Путина. Вы знаете, что у нас есть тесные партнерские связи с российской организацией Левый фронт, которая находилась в жесткой оппозиции к президенту Путину. И мы всегда поддерживали наших товарищей, когда они подвергались репрессиям. Мы пикетировали российское посольство и проводили другие акции солидарности. Мы поддерживали узников Болотного дела, помогали российским активистам скрыться в Украине от политических репрессий. Никто не может заподозрить нас в том, что мы являемся союзниками Путина.
«СП»: — Расскажи, как выглядит массовое протестное движение на ЮВ изнутри? В чем его отличия и в чем сходства с Майданом?
— Массовые акции остались уже в прошлом. Потому что киевское правительство создало такую атмосферу страха и террора, что многие уже просто не решаются выйти на улицу. Но когда люди выходили, можно было увидеть, что было две больших составляющих. Первая — это граждане, которые хотели максимального сотрудничества и союза с Россией. И вторая часть – это была антикапиталистическая, антиолигархическая. Люди, которые были возмущены, что киевское правительство назначает губернаторами юго-восточных областей миллиардеров-олигархов и совершенно не собирается никакие реформы проводить в интересах народа.
Но даже среди так называемой пророссийской составляющей, были очень разные люди. Там были те, которые говорили о нашей исторической и культурной общности с народом России. Но были и другие, которые отстаивали очень прагматическое видение. Это молодые рабочие, инженеры, которые хотят работать на высокотехнологических предприятиях, которые сегодня ориентированы на российский рынок. Они не хотят превращаться в «зробитчан», вынужденных гастролировать по миру в поисках заработков.
«СП»: — Есть много сообщений, что в протестах на Юго-Востоке участвовали российские националисты. Правда ли это?
— Я могу сказать, что российские националисты действительно участвовали в этих протестах, но их было очень немного. И отличие между участием националистов в протестах на Юго-Востоке и на Майдане в том, что они никогда не могли навязать свою повестку дня ни в Харькове, ни в Одессе, ни даже на Донбассе. Мы подвергали резкой критике русских националистов, и они отвечали нам критикой. Но здесь была ситуация, что левые были более организованной, более сильной стороной.
«СП»: — В начале мая весь мир потрясла трагедия в Одессе…
— Мне кажется, что одесская резня – тот вопрос, который должен стоять в центре европейской и мировой политики. Одесская трагедия является квинтэссенцией происходящего в Украине. Многие европейские политики останавливаются на том, что, говорят: это, мол, очень сложный и запутанный вопрос. Но это не ответ. Точно также недостаточно сказать, что обе стороны виноваты, как твердят некоторые украинские СМИ.
Для начала надо понять, что конфликт не исчерпывался столкновением двух сторон. Смотрите: там были неонацисты и футбольные фанаты, были люди, которые протестовали против киевского правительства. И еще была милиция, которая контролируется киевским правительством. То есть в этом конфликте участвовало, как минимум, три стороны.
2 мая в Одессу начали прибывать футбольные фанаты и подразделения самообороны Майдана. Они хотели провести т.н. марш за единство Украины, который в других городах заканчивался кровавыми побоищами. Это очень серьезный вопрос к киевскому правительству: почему они в условиях гражданской войны не останавливали шествия националистов?
В Одессу были свезены более двух тысяч человек из разных городов Украины. Некоторые из них были вооружены. И это еще один вопрос к киевскому правительству: почему они допустили столь высокую концентрацию вооруженных людей в городе?
Затем было нападение, которое совершили на активистов марша за единство Украины. Нападали неизвестные в масках и с лентами из красного скотча. Они действовали при содействии подконтрольной Киеву милиции. Соответственно, вопрос: а кто руководит милицией? Очевидно, что не активисты антиправительственного движения…
В лагере оппозиции на Куликовом поле были, в основном, люди старшего возраста, женщины, мирные протестующие, у которых как раз оружия не было. Они укрылись в Доме Профсоюзов. Неонацисты подожгли это здание, многие сгорели заживо, многие погибли, выпрыгивая из окон, а многих добили, когда они уже оказались на земле.
В Доме Профсоюзов погиб наш товарищ, Андрей Бражевский. Он выпрыгнул с третьего этажа горящего здания и был все еще жив, но фашисты палками забили его до смерти. В это время там находилась и его мать. Она видела, что один их парней выпрыгнул из окна, видела, как фашисты его добивают. Женщина бросилась на него, закрыла его своим телом и спасла. Она не знала, что именно в эту минуту фашисты избивают ее сына и что он умрет от этих побоев.
Недостаточно констатировать, что случилась трагедия. Это была спланированная, хорошо продуманная и организованная резня в центре одного из крупнейших городов Украины.
«СП»: — 7 мая в Москве президент Швейцарии и Владимир Путин анонсировали очередной план умиротворения ситуации в Украине. Есть ли у него будущее?
— До этого были Женевские соглашения с похожим содержанием. Но очевидно, что киевская власть не собиралась их выполнять, а если бы она и собиралась, то у них совершенно нет никаких сил для того, чтобы это реализовать. Ведь когда мы говорим о необходимости разоружения всех этих неонацистских банд, то должны понимать, что киевское правительство не контролирует большую часть из них и не имеет верных частей, которые могли бы разоружить их. Киевское правительство само находится в заложниках у этих банд и ничего не может с ними сделать.
«СП»: — Как ты оцениваешь предстоящие выборы президента 25 мая?
— Мы не признаем этих выборов, поскольку их проводит самопровозглашенное правительство, которое полностью попирает демократические права и процедуры. Это правительство инициировало и провело поправки в законодательство, согласно которым выборы будут считаться состоявшимися, даже если они пройдут всего на 1 избирательном участке. Можно ли такой подход считать демократическим?
Мы много раз призывали кандидатов сняться с этих выборов. К сожалению, КПУ считает, что они должны в этом участвовать, их кандидат баллотируется. Но мы не хотим участвовать в этом фарсе.
«СП»: — Как ты оцениваешь референдумы в Донецкой и Луганской областях?
— Изначально мы относились достаточно критически к этим референдумам, считали, что для того, чтобы их проводить, нужна какая-то стабилизация ситуации. Но сегодня, в условиях насилия и террора, мы с пониманием относимся к людям, которые проводили и участвовали в референдумах. Провозглашенные на Донбассе республики — это не результат каких-то действий Путина, а прямой результат действий киевского правительства, которое в своей лжи и цинизме превосходит самые худшие образцы фашистской пропаганды.
«СП»: — Какие ошибки в политической борьбе вы допустили?
— Движение «Боротьба», которое всегда ориентировалось на массовую мобилизацию рабочего класса и молодежи, полагало, что впереди у нас еще несколько лет относительной демократии, что мы будем находиться в условиях, когда, так или иначе, соблюдаются права на мирные собрания, на свободу печати. К сожалению, этот расчет оказался ошибкой. Мы оказались не готовы к прямому террору. Наверное, это наша ошибка, что мы в этих условиях оказались безоружными. Фактически наша организация сейчас разгромлена по всей стране. В последние дни начались открытые репрессии против левых сил. Наш офис в Харькове был атакован неизвестными людьми в черной форме, которые вынесли оттуда все: красные флаги, звукоусиливающую аппаратуру, проектор, всю нашу агитацию. Работа организации в городе заблокирована. В Одессе появилась информация о готовящемся аресте местного лидера «Боротьбы» Алексея Албу, который является кандидатом в мэры города. Он вынужден был покинуть город. В Киеве в квартире у Андрея Манчука, который является самым известным левым журналистом в Украине, был обыск. Какие-то автоматчики ворвались к нему домой. В целом, мы полностью сейчас находимся на нелегальном положении. Часть наших товарищей временно покинули Украину. Те, то остались, живут на нелегальном положении, и мы их просили воздержаться от любой публичной деятельности и сосредоточиться на нелегальной работе.
Я сам сейчас нахожусь в Афинах, где участвовал в конференции «Угроза фашизма в Европе». Я не планировал уезжать из Украины надолго. 9-го мая я вылетел в Берлин для участия в конференции в Германии. Но там получил информацию о своем возможном аресте, и поэтому решил на какое-то время остаться здесь.
Нацисты сейчас составили списки «врагов украинской нации» и собираются всех людей, которые попали в эти списки, подвергнуть репрессиям. А туда попали практически все активисты «Боротьбы», которые были хоть как-то замечены. Но есть и случайные люди. Т.е. опасность угрожает сотням и сотням… Сейчас свои списки неблагонадежных составляют и власти, поэтому я думаю, что в ближайшие месяцы на Украине будет атмосфера правого террора.
Но мы должны пройти этот путь. У нас нет другого выбора.
Алексей Сахнин