В российском Генштабе прорабатывают различные варианты ответных мер, если переговоры по созданию системы противоракетной обороны в Европе не принесут результата.

Камнем преткновения остается архитектура будущей континентальной ПРО. Наше предложение юридически закрепить не нацеленность этой системы на Россию и другие участвующие в ее создании государства пока не находит понимание у представителей НАТО. На словах они готовы обещать что угодно, но как только дело доходит до письменных обязательств, тон разговора меняется.

— Сначала было объявлено о проработке архитектуры ПРО. В то же время принимается решение о размещении противоракетных средств в Польше и Румынии, — заявил начальник Генштаба Николай Макаров. — Создается впечатление, что архитектура ПРО уже создана и начинает реализовываться как часть глобальной противоракетной обороны Соединенных Штатов. Тогда о какой еще системе ПРО мы говорим? Заявление, что ЕвпроПРО не будет нести никакой угрозы России, не имеет смысла.

Более всего наших политиков, военных и дипломатов тревожат возможные последствия односторонних шагов Пентагона. По мнению Макарова, они приведут к тому, что через пять-шесть лет начнется безудержная гонка вооружений, и этот процесс может продолжаться бесконечно. По прогнозам Генштаба, уже к 2020 году под угрозой окажется стратегический баланс между Россией и США, и у американцев появится соблазн пренебречь ядерным паритетом. Тем более, что в рамках развития глобальной ПРО в Пентагоне уже занимаются созданием лазерного оружия и средств электронного противодействия. Американцы модернизируют свою систему противовоздушной обороны, наращивают орбитальную группировку и по программе «Иджис» размещают противоракеты на военных кораблях. Такие действия обостряют обстановку в мире, против чего категорически выступает Россия.

По некоторым данным, система американской ПРО сегодня начитывает более 900 противоракет различных типов. Наши специалисты утверждают, что этих перехватчиков достаточно, чтобы отразить любые возможные атаки так называемых стран-изгоев. Однако США идут по пути наращивания сил и средств противоракетной обороны. Эксперты делают вывод: при таких темпах арсенал американской ПРО уже через несколько лет может превысить ограничения по договору СНВ-3.

Самое опасное, что при развертывании в Америке и Европе, в частности на Балтике, противоракетных комплексов морского базирования «Стандарт-3» и создании космической инфраструктуры для их поддержки под угрозой окажется наш стратегический щит. Ведь тогда у американской ПРО появится реальный шанс сбивать российские межконтинентальные баллистические ракеты. Понятно, что допустить такого мы не можем.

О подробностях ответных шагов в Генштабе, по понятным причинам, не рассказывают. Тем более, что наши военные считают — возможности переговорного процесса далеко не исчерпаны. По-прежнему в силе остаются российские предложения о секторальном принципе построения ЕвроПРО и совместном использовании части объектов национальных систем предупреждения о ракетном нападении.

О секторальной системе европейской противоракетной обороны стоит поговорить отдельно. Когда президент РФ Дмитрий Медведев впервые озвучил эту идею, кое-кто предположил — речь идет о готовности России сбивать все ракеты, которые полетят через нашу территорию в Западную и Восточную Европу. И об ответных обязательствах натовцев. Для военных с той и другой стороны такое предположение выглядит, мягко говоря, натянутым. Дело в том, что любое государство, обладающее силами и средствами ПРО, будет сбивать ракеты на подлете к своим границам и без международных соглашений. Национальные системы противоракетной обороны для того и создавались, чтобы не допустить подобных атак. Тем более, что определить, предназначается «болванка» твоей стране или летит транзитом, невозможно.

Другое дело, если системы ПРО различных государств интегрированы в единую схему. Тогда идет обмен информацией о стартах ракет с территории третьих стран и выработан общий алгоритм ответных действий. Здесь принцип секторальной ответственности выглядит достаточно перспективным. Он не означает, что каждая сторона будет иметь по два ключа — один к своим комплексам, другой — к оружию партнера. Средства поражения, как были, так и останутся в единоличном ведении России и НАТО. Однако, как считает генерал Макаров, управление арсеналом ЕвроПРО может осуществляться из единого пункта сменными расчетами и экипажами.

По мнению бывшего начальника Главного штаба РВСН Виктора Есина, альянс мог бы взять на себя прикрытие Западной и Центральной Европы, а наша страна — Восточной. Общим вкладом в укрепление спокойствия на континенте станут данные со спутников и радиолокационных станций систем предупреждения о ракетном нападении. У нас такие есть в разных частях страны. Например, РЛС под Санкт-Петербургом способна отслеживать запуски межконтинентальных баллистических, оперативно-тактических и тактических ракет на территории от Шпицбергена до Северной Африки. Радары в Армавире и азербайджанской Габале могут засекать южные старты на расстоянии 6 тысяч километров. В поле их зрения не только Иран, но и огромная территория — вплоть до Африки и Индийского океана.

Понятно, что провести границы секторов ответственности реально можно только на армейских картах.

Гипотетически могут возникнуть ситуации, когда чужую ракету в небе Польши будет удобнее сбивать российским комплексом, а «болванку» в нашем приграничном районе — натовцам. Если решение о совместном создании ПРО будет все-таки принято, военным придется заранее определяться и с такими вариантами.

Если же говорить в целом, что все вопросы, связанные с будущей архитектурой и управлением противоракетной обороны Европы, Россия, по словам начальника нашего Генштаба, «готова обсуждать настолько далеко, насколько готова обсуждать это НАТО».