Как отмечает сегодня автор статей в TomDispatch Майкл Клэр, написавший книгу «The Race for Whats Left» (Борьба за то, что осталось), если проверить планету на конфликты, то все, что мы найдем – от Сирии и Ирака до Южно-Китайского моря – окажется чередой энергетических войн, а точнее, конфликтами из-за горючих полезных ископаемых.

Война за нефть

(«TomDispatch», США)

Майкл Клэр (Michael Klare) — профессор, преподаватель проблем мира и международной безопасности из Гэмпширского колледжа, автор ряда книг.

14/07/2014

Ирак, Сирия, Нигерия, Южный Судан, Украина, Восточно-Китайское и Южно-Китайское моря: куда ни глянь, в мире повсюду разгораются новые или активизируются старые конфликты. На первый взгляд может показаться, что это независимые друг от друга события, приводимые в действие собственными, уникальными и своеобразными обстоятельствами. Но посмотрите внимательнее, и вы увидите, что у них есть ряд важных общих характеристик, прежде всего, адское месиво из этнических, религиозных и национальных противоречий, которые доходят до точки кипения из-за навязчивых идей по поводу энергоресурсов.

В каждом из этих конфликтов движущей силой в борьбе являются в основном всплески давних исторических антагонизмов среди соседних (часто перемешанных между собой) племен, конфессий и народов. В Ираке и Сирии это столкновение между суннитами, шиитами, курдами, туркменами и прочими; в Нигерии — между мусульманами, христианами и различными племенными группировками; в Южном Судане между народностями динка и нуэр; на Украине между сторонниками единой Украины и тяготеющим к Москве русскоязычным населением; в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях это вражда между китайцами, японцами, вьетнамцами, филиппинцами и прочими народами. Очень легко объяснить все это многовековой ненавистью, о чем говорят многие аналитики. Но хотя враждебное отношение действительно содействует разжиганию таких конфликтов, они также подпитываются и очень современными мотивами. Речь идет о стремлении владеть ценными нефтяными и газовыми месторождениями. И эту ситуацию надо понимать правильно: мы имеем дело с энергетическими войнами 21-го века.

Более того, мы живем в мире, где энергия важнее всего, где контроль над нефтяными и газовыми ресурсами (а также над средствами их транспортировки) преобразуется в геополитическое влияние для одних и в экономическую незащищенность для других.

Борьба за энергоресурсы стала заметным фактором во многих последних конфликтах, включая ирано-иракскую войну 1980-1988 годов, войну в Персидском заливе 1990-1991 годов, а также гражданскую войну в Судане, шедшую с 1983 по 2005 год. На первый взгляд, ресурсный фактор в этих последних вспышках напряженности и военных действиях может показаться незаметным. Но вглядитесь пристальнее, и вы поймете, что каждый из этих конфликтов в своей основе является энергетической войной.

Ирак, Сирия и «Исламское государство Ирака и Леванта»

«Исламское государство Ирака и Леванта» (ИГИЛ) это экстремистская суннитская группировка, контролирующая обширные районы на западе Сирии и на севере Ирака. Это хорошо вооруженные отряды боевиков, вознамерившихся создать исламский халифат на захваченных ими территориях.

Без нефти (и некоторых других неплохих источников доходов) ИГИЛ не могло даже надеяться на достижение своих целей. Однако теперь, когда эта организация заняла ключевые нефтедобывающие районы в Сирии и захватила нефтеперерабатывающие мощности в Ираке, она оказалась в уникальном положении и может это сделать. Так что нефть жизненно важна для реализации грандиозной стратегии ИГИЛ.

Похоже, что ИГИЛ продает нефть с подконтрольных ему месторождений таинственным посредникам, которые в свою очередь организуют ее перевозку автоцистернами покупателям в Ираке, Сирии и Турции. Говорят, что за счет этих продаж организация получает средства на выплату содержания своим боевикам и на масштабные закупки оружия и боеприпасов. Многие обозреватели также утверждают, что ИГИЛ продает нефть режиму Асада в обмен на то, чтобы правительственные войска не наносили по его отрядам воздушные удары, как они делают с другими группировками. «Многие местные жители в Ракке обвиняют ИГИЛ в том, что он сотрудничает с сирийским режимом, — сообщил в начале июня курдский журналист Сирван Каджо (Sirwan Kajjo). — Люди говорят, что в то время как другие повстанческие группировки в Ракке регулярно подвергаются авиационным нападениям, штаб-квартира ИГИЛ не была атакована ни разу».

Какой бы характер ни приняли текущие боевые действия на севере Ирака, очевидно, что и там нефть играет центральную роль. ИГИЛ стремится лишить поставок топлива и нефтяных доходов правительство в Багдаде, и в то же время пополняет собственную казну, наращивая потенциал государственного строительства и добиваясь все новых военных успехов. В то же время, курды и различные племена суннитов, часть из которых сотрудничает с ИГИЛ, тоже хотят взять под свой контроль находящиеся на их территориях нефтяные месторождения, а также желают получать большую долю нефтяного богатства страны.

Украина, Крым и Россия

Нынешний кризис на Украине начался в ноябре 2013 года, когда президент Виктор Янукович отверг соглашение о налаживании более тесных экономических и политических связей с Европейским Союзом, отдав предпочтение сотрудничеству с Россией.

Сама Украина добывает не очень много энергоресурсов. Но она является важной страной-транзитером, через которую Россия осуществляет поставки природного газа в Европу. По данным американского Управления по энергетической информации, Европа в 2013 году получила от России 30% газа из общего объема своего потребления. В основном эти поставки осуществлял государственный газовый гигант «Газпром», причем примерно половина из этого объема была перекачана по трубопроводам через Украину. Поэтому Украина играет важнейшую роль в сложных энергетических отношениях между Европой и Россией, и это невероятно выгодный и доходный бизнес для теневой элиты и олигархов, которые контролируют газовые потоки, одновременно провоцируя острые противоречия. Споры по поводу цен, по которым Украина закупает газ в России, дважды привели к тому, что Газпром полностью прекратил поставки, что также вызвало сокращение объемов, поставляемых в Европу.

На этом фоне неудивительно, что главная цель «соглашения об ассоциации» между ЕС и Украиной, от которого отказался Янукович (и которое подписало новое украинское правительство), состоит в распространении энергетических правил Евросоюза на энергосистему Украины. Это по сути дела ведет к ликвидации удобных и ловких сделок между украинской элитой и Газпромом. Как утверждают руководители ЕС, заключив это соглашение, Украина начнет «процесс приведения своего энергетического законодательства в соответствие с европейскими нормами и стандартами, а это будет способствовать реализации реформ на внутреннем рынке».

Энергоресурсы также сыграли ключевую роль в решении России взять под свой контроль Крым военным путем. Присоединив этот регион, Россия практически удвоила свои морские территории на Черном море, где в подводных недрах могут находиться миллиарды баррелей нефти и огромные запасы природного газа. До кризиса некоторые западные нефтяные компании, включая ExxonMobil, вели с Украиной переговоры о получении доступа к этим запасам. Сейчас они будут вести переговоры с Москвой. «Это очень важно, — говорит эксперт по Евразии из Массачусетского технологического института Кэрол Сайвец (Carol Saivetz). — Это лишает Украину возможности разрабатывать данные месторождения, которые переходят к России».

Бесконечная борьба

Как показывают эти и другие конфликты, борьба за обладание ключевыми источниками энергоресурсов и за распределение нефтяных доходов является важнейшим фактором в большинстве современных войн. Этнические и религиозные разногласия придают этим баталиям более напряженный политический и идеологический характер, однако их главная движущая сила это возможность получать колоссальные прибыли от продажи нефти. Не будь этих ресурсов, многие из этих конфликтов постепенно выдохлись бы из-за нехватки средств на покупку оружия и финансирование войск. Но пока течет нефть, у воюющих сторон будут и средства, и стимулы для продолжения борьбы.

В нашем мире контроль над нефтяными и газовыми ресурсами является неотъемлемым и жизненно важным компонентом государственной власти. «Нефть это не только горючее для автомобилей и самолетов, — заявил в 2002 году слушателям из Госдепартамента Роберт Эбел (Robert Ebel) из Центра стратегических и международных исследований (Center for Strategic and International Studies). — Нефть питает военную мощь, национальные казначейства и международную политику». Это не просто сырьевой товар для торговли, это «определяющий фактор благосостояния, национальной безопасности и международного влияния для тех, кто обладает этим важным ресурсом и прямо противоположный фактор для тех, кто не имеет такого доступа».