И месяца не прошло после уничтожения пассажирсокого Боинга, а общественное мнение России полностью исцелилось от пережитого шока.

От ужаса: это не наши, наши бы не смогли, разве что по ошибке! К счастью, не так – и не наши сбили, и не по ошибке, а вполне умышленно и преступно сделали украинцы.

Буквально через несколько недель после трагедии Левада-центр провел опрос населения относительно сбитого Боингу. Респондентов попросили ответить на вопрос: «Почему, на ваш взгляд, погиб этот самолет?». Оказалось, 82% респондентов полагают, что самолет был сбит ракетой или самолетом украинской армии. 3% опрошенных посчитали, что пассажирский лайнер сбили «ополченцы», 1% – российская армия.

Выборка была репрезентативной, то есть в вопросе участвовали не только «люди из народа», но и просвещенные слои населения.

Вот такой однозначный ответ, который, в свою очередь, вызывает множество других важных вопросов. Но можно утверждать, что российское руководство недооценивает свой народ. Народ гораздо лучше, чем считают кремлевцы. Ведь буквально на следующий день после трагедии, Россия косвенно признавала свою вину, помогая «повстанцам» оружием, считала, что они допустили роковую ошибку. Сам Путин еще настаивал на необходимости объективного и квалифицированного расследования обстоятельств, предостерегал кого бы то ни было от использование этой трагедии в узкокорыстных политических целях, а россияне уже назвали его победителем, героем, который принес «пользу» своему отечеству.

Тот, кто целился в Боинг, попал в цель и убедительно «отмазался», списав вину на обвинителя. Правда, великодушно его «извиняет» и не отказывается от конструктивных переговоров, а также приглашает всех, включая «киевские власти».

Наблюдая эту эквилибристику, не устаешь удивляться. Если бы в свое время Украина не передала свое ядерное оружие России, то Кремль не остановился бы перед подлогом, перед провокацией, возможно перед атомной войной. Сейчас об этом все предпочитают молчать. Но никто не даст гарантии, что в один из моментов, если что-нибудь ядерное взорвется, в этом не обвинят Киев.

Как же при таких вольных интерпретациях фактов приступать к конструктивным переговорам? В угоду народам, которые осуждают агрессоров и требуют прекращения бойни.

Требования справедливые, но пустые и вредные. Даже на войне находится место пацифизму, если одна из воюющих сторон понимает цели войны и для ее достижений довольствуется минимумом необходимых средств. Летом 1941 года финская армия вышла на старые границы СССР, достигнув цели войны и остановилась. Перейдя реку Сестру, многие финские подразделения и отдельные солдаты, отказались от наступательных действий. Хотя войскам было приказано «выпрямить» границу, чтобы лучше оборудовать ее защиту в инженерном отношении.

Финны понимали и цели, и задачи, все знали о способах ее ведения, но помогать немцам воевать с Советами отказались.

Сегодня ни Россия, ни его народ, ни его армия, ни его спецслужбы, ни его «лугандовские» повстанцы ничего не знают ни о целях операции, ни о задачах, ни о средствах войны. С последним – полный плюрализм. От авиации, ПВО, до танков и артиллерии, и вооруженном по армейским нормам подразделении миротворцев.

С кем и о чем тут можно вести переговоры?

Как и ожидалось, роль главного переговорщика досталась Лукашенко – президенту, дипломату, геополитику, историку и т.д. Например, он говорит о том, что «к сожалению, мир в Украине никому не нужен». Нужен только народам и ему: «Я в свое время предложил вариант, и с ним Запад согласился – те, кто со мной разговаривал, что это для вас будет лакмусовой бумажкой, и, если вы хотите, чтобы в Украине был мир, вы с этим согласитесь. Тем более от них не нужно было никаких затрат».

К сожалению, все это не так. Мир всегда стоит дорого, дороже любой войны. Он требует социальных, политических, нравственных, политических и финансовых затрат. Как и всякие отношения между людьми, народами и странами, которые всегда имеют под собой экономическую подоплеку. Многие именно экономику считают главной. Но есть еще безрассудство, с которым народы втягиваются в войны. Чтобы потом подсчитывать потери. И победителям, и побежденным. Например, Россия отказалась от импорта «вражеского продовольствия», что не укрепит их финансы, поставит под угрозу благосостояние, но в этой стране все готовы на жертвы.

А Беларусь в этом эмбарго увидела возможность подзаработать на временных слабостях великороссийских шовинистов. Вот таким-то образом и получается, что Беларусь тоже не поспешает к восстановлению мира. Мол, пускай бы друг в друга не стреляли, а ограничились перемирием. И дело, в общем, не в экспорте продтоваров в Россию. Важнее, что при сохранении напряженности «среди трех государств славянских, самых близких и родных народов может возникнуть такая каша на юге нашего, не побоюсь этого слова, отечества», – гарантирует Лукашенко от слишком пристального внимания к своей персоне. Можно все эти «дипломатические маневры» назвать перезагрузкой отношений с важными политическими игроками, но Лукашенко не способен к переменам. Он только пользуется условиями и всегда стремится получить большую выгоду.

В беседе с Зюгановым и Симоненко, позиции которых общеизвестны, Лукашенко заявил, что «нас просто втягивают в эту бойню». Не Путин же, а если Путин, то по делу, на благо всех братских народов и его, путинского «отечества». Слава богу, ситуация в Украине с каждым дней приобретает все большую ясность и прозрачность. Силами киевской власти, которая создает предпосылки для конкретных переговоров, приемлемых в первую очередь для России. В первую очередь для Путина.

… Что до Лукашенко, то его нынешняя статусная роль высокого миротворца, которую он сам себе и присвоил, определяется всей его предшествующей политикой. В такой же степени активной, как и бесцветной. Она мало кого обижает, и дает минимальный шанс для организации начала переговоров по поводу приближающегося конца.