С 1 августа начнет действовать так называемый «закон о блогерах» — часть «антитеррористического» пакета законов, принятых Госдумой 22 апреля. Согласно документу, популярные блогеры, интернет-страницы которых имеют более 3 тыс. посещений в сутки, должны зарегистрироваться в качестве СМИ. Никаких значительных преференций (за исключением, разве что, разрешения на размещение рекламы и четкого определения юридического статуса при взаимодействии с госструктурами) блогеры не получат. Запретов, напротив, — предостаточно: начиная от невозможности использовать нецензурную брань и заканчивая наказанием за «распространение гостайны» и обязанностью «проверять правдивость размещаемой информации». В случае несоблюдения новых норм блогам грозит блокировка. Интернет-индустрия новые «запретительные» нормы восприняла негативно. По мнению общественности, они только обострят внутриполитическую ситуацию в стране и окончательно задушат сетевую экономику. Тем не менее, протестные возгласы не оказали никакого воздействия на законодателей.

Так или иначе, «закон о блогерах» принят, но процесс его разработки еще не окончен: до 9 июня Роскомнадзору совместно с интернет-отраслью предстоит прописать 15 подзаконных актов — своеобразную «дорожную карту» для полноценного функционирования документа. Руководитель проекта «РосКомСвобода» Артем Козлюк уверен: Роскомнадзор после вступления в силу «антитеррористического пакета» законов будет действовать «со стороны запретительных мер»: вводить санкции и блокировать интернет-ресурсы. «В принципе, Максим Ксензов в своем интервью это и подтвердил. Уже сейчас есть случаи блокировки страниц в социальных сетях Google+ и «Вконтакте». Другое дело, что с 1 августа количество оснований для блокировки ресурса увеличится», — говорит он и настаивает на том, что пункты «закона о блогерах» необходимо подробно обсудить с веб-индустрией, четко определить понятие «блогер» и ответственность надзорного ведомства в случае превышения им полномочий. «Я уверен, что 99% блогеров не будут вносить себя ни в какие реестры, потому что это не несет им никаких преференций. Понятно, зачем получать лицензию СМИ, понятно, зачем получать лицензию операторам связи. Это будет накладывать на них только дополнительные обязанности. А те права, что обозначены в законе, и так действуют для всех граждан России», — добавил Козлюк.

Заместитель директора Российской ассоциации электронных коммуникаций Сергей Гребенников, напротив, считает, что «если государство решило ввести некий реестр блогеров с аудиторией свыше 3 тыс., которые имеют какое-то влияние в интернете, то, значит, это необходимо». Опасения насчет вероятной и скорой блокировки западных ресурсов (таких как Facebook, Twitter и Google+) он не разделяет. «Мы живем в России, и у нас свой сильный интернет, мы должны помогать развиваться Рунету и российским интернет-компаниям», — отметил он. Основная задача Роскомнадзора сейчас, по мнению замдиректора РАЭК, — разделить понятия «блогер» и «пользователь социальной сети», поскольку механизм подсчета посещений той или иной страницы пока несовершенен. Первоначально планируется, что контроль социальных сетей будет осуществляться в ручном режиме: на каждого кандидата на звание СМИ в руководство Twitter или Facebook будет отправляться персональный запрос о количестве посетителей, — сообщил он.

В свою очередь вице-губернатор Челябинской области Руслан Гаттаров не видит никаких технических и политических проблем в документе. «Как всегда, есть некая попытка сказать о том, что это очень страшная вещь, но на самом деле она уж не такая и страшная. (…) У нас были события в Бирюлеве. Вот 3 тысячи — это, гипотетически, та аудитории, которую можно собрать и что-то сломать и разрушить. Логика в этом (принятии закона — «Росбалт») есть.

А вот бывший коллега Гаттарова по Совету Федерации Антон Беляков с такой оценкой не согласен и уверен в том, что закон не проработан. «Любые попытки подходить к проблеме бессистемно и, что еще хуже, поспешно добром не заканчиваются. С такси была та же история. Хотели бороться с «бомбилами» и навести порядок, приняли закон, потом 3 года расхлебывали его последствия. Официальные перевозчики платили за отсутствие шашечек по 50 тыс. рублей, «бомбилы» ничего не платили. Многие водители из легального сектора ушли в нелегальный. На те же грабли мы наступим с этим законом», — сказал сенатор. Также он заметил, что, согласно действующему законодательству, регистрация СМИ проводится добровольно. При этом статус СМИ дает определенные преференции. К примеру, защита прав и свобод и налоговые льготы. «Блогеру, если уж мы хотим, чтобы он считался СМИ, мы должны дать хотя бы то же самое, потому что у него нет прав и свобод, налоговых льгот, а есть только ответственность», — заключил Беляков, подчеркнув, что поспешно принимать столь важные законы — это непрофессионально и опасно.

На прошлой неделе в интервью газете «Известия» замглавы Федеральной службы по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций Максим Ксензов заявил, что под действие «закона о блогерах» попадут не только российские граждане, но и те, кто пишут «на русском языке или языках народов России». При этом Ксензов посетовал на некоторые сложности в поиске взаимопонимания с представителями зарубежных интернет-гигантов Facebook, Google и Twitter. Руководство последнего он и вовсе обвинил в нежелании идти на контакт с надзорным органом и пригрозил отключением сервиса в России, поскольку он «использует пользователей как инструмент политики». Twitter, по его мнению, — «это глобальный инструмент продвижения политической информации», который сам последовательно «создает условия» для скорейшей блокировки. Замглавы Роскомнадзора заявил о неизбежности закрытия сети микроблогов в России и отметил, что блокировка популярных социальных сетей — минутное дело. Что характерно: в процессе рассуждения Максим Ксензов приводил в пример страны, где уровень интернет-свобод оставляет желать лучшего: Турцию, Китай и Тайланд.

В тот же день представитель регулятора стремительно получил нагоняй от премьер-министра России Дмитрия Медведева, который на своей странице в Facebook посоветовал «отдельным чиновникам» «иногда включать мозги», прежде чем давать интервью, «объявляющие о закрытии соцсетей». Мгновенно на ситуацию отреагировали и в самом Роскомнадзоре, где пояснили, что все высказанное Максимом Ксензовым — это исключительно его личное мнение. Сам же замглавы регулятора заявил, что его слова о соцсетях были вырваны из контекста, что, впрочем, не спасло его от выговора.

Однако же в мире и вправду есть немало стран, где положения, подобные тому, что высказал замгалвы Роскомнадзора Максим Ксензов, являются частью государственной политики, а законы об ограничении сетевой свободы принимаются неспешно и с полным осознанием всех последствий.

Китай

Государство, на успешный опыт которого в сфере сетевого контроля указывают некоторые отечественные законотворцы — инициаторы и сторонники ограничительных инициатив в Интернете. Крупнейший азиатский веб-материк от остального мира ограждает знаменитая система серверов «Золотой щит», известная также под названием «Великий китайский Firewall». С 2003 года она фильтрует весь информационный поток, поступающий в Поднебесную из международных сетей. Естественно, на КНР не распространяется влияние западных источников опасного вируса инакомыслия (Facebook, Twitter,Youtube и Wikipedia), которые успешно заменяются многочисленными китайскими аналогами (RenRen — китайский Facebook, Sina Weibo — «Twitter», YouKu — «Youtub», а Baike -«Wikipedia») и, к примеру, российским «ВКонтакте». В таких условиях крупнейшей американской компанией социальных сетей, работающей в Китае, стала LinkedIn Corp., которая в феврале создала местный сетевой сайт для профессионалов на китайском языке.

Неблагоприятные интернет-страницы в китайском сегменте сети фильтруются по ключевым словам и при необходимости блокируются по IP- и URL-aдресам, а также по VPN. Наличие же «черных списков» сайтов также сближает наши державы. Примечательно, что цензура в Китае не распространяется на административные районы Гонконг и Макао. В остальных провинциях Поднебесной государством контролируются любые действия юзеров. Вход в интернет-кафе, к примеру, осуществляются исключительно по паспорту.

Международные правозащитные организации не раз выражали обеспокоенность в связи с нарушением гласности в Китае. Только в конце апреля окружным судом Пекина к трем годам колонии был приговорен блогер, записи которого «серьезно нарушали общественный порядок, так как содержали недостоверную информацию. Впрочем, многочисленные запреты и жесткая цензура не мешает Китаю лидировать в мировом рейтингах по количеству аудитории и, соответственно, объемам интернет-торговли. Также поговаривают, что «Великий китайский Firewall» можно без труда обойти — достаточно лишь заплатить нужным людям символическую сумму.

Иран

По доли населения, пользующегося Интернетом, Иран на Ближнем Востоке уступает только Израилю. Ограничение интернет-свобод в Иране — само-собой разумеющийся факт, так как в конституции исламского государства указано: «средства массовой информации должны воздерживаться от разрушительных и анти-исламских практик», а закон о СМИ запрещает освещать «вредные для основ исламской республики» темы. Уже исходя из этих положений, местные власти вольны запрещать и блокировать все, что угодно. Кроме того, частные провайдеры и владельцы сайтов обязаны регистрироваться в Министерстве культуры и искусства, а также искусственно понижать скорость интернета до 128 Кбит/сек, что затрудняет доступ пользователей к нежелательным западным ресурсам. В Иране также существуют «черные списки» сайтов и блокировка по ключевым словам. Еще одно сходство законодательств Ирана и России — обязанность провайдеров определенное время хранить личную веб-переписку и информацию о деятельности пользователей. В Иране заблокированы Facebook, YouTube, Twitter, Flickr и Livejournal. В начале 2014 года в исламской республике было запрещено даже общение в интернете между мужчиной и женщиной, если они не знакомы. Согласно докладу правозащитной организации Freedom House, в 2013 году Иран замкнул рейтинг стран по уровню интернет-свободы.

Саудовская Аравия

В Саудовской Аравии неоднократно блокировали зарубежные социальные сети, в том числе Facebook. Во многом это связано с «Арабской весной», волнениями, захлестнувшими множество исламских государств на Севере Африки в 2011 году. Спустя 2 года власти Саудовской Аравии отключили мессенджер Viber и заблокировали видеохостинг YouTube. Нередки прецеденты политических преследований интернет-пользователей. К примеру, в 2012 году блогер Раиф Бадави был приговорен к 10 годам тюрьмы за оскорбление ислама и создание либеральной социальной сети. В том же году был арестован местный журналист Хамза Кашгари. Он получил полтора года тюрьмы за оскорбительные твиты в адрес пророка Мухаммеда. В марте 2014 года к длительным тюремным срокам (8 и 10 лет) были приговорены два интернет-пользователя. Один призывал выходить на акции протеста против действующей власти, а другой нелестно отзывался о короле Саудовской Аравии Абдулле.

КНДР

Доступ к интернету в Северной Корее имеют, разве что, глава государства Ким Чен Ын и его ближайшее окружение. Для остальных же существование Всемирной паутины — тайна, покрытая мраком. В КНДР существует внутренняя национальная сеть под названием «Кванмен», обслуживаемая единственным в стране провайдером. Для характеристики этой сети достаточно отметить, что, по данным международной организации «Репортеры без границ», вполне типичной является практика ссылки журналистов в лагеря за банальную опечатку. В Северной Корее отсутствует «черный список» сайтов, но зато есть «белый» — небольшой перечень пропагандистско-образовательных ресурсов, доступных в основном студентам и ученым. Интересная деталь: в материалах официальных северокорейских сайтов имя Ким Чен Ына выделено специальным крупным шрифтом.

Куба

По данным на прошлый год, государственный телекоммуникационный оператор ETECSA установил почасовую оплату за интернет на уровне $4,5. Для сравнения: средняя зарплата на Острове Свободы — в районе $20. Доступ в Глобальную паутину на Кубе имеют лишь туристы, а местный «черный список» запрещенных сайтов пестрит известными наименованиями: здесь и Facebook, и Twitter, и Youtube и другие социальные сети, разработанные в США.

Турция

«Все станут свидетелями силы Турецкой Республики», — заявил 20 марта на митинге перед муниципальными выборами в Анкаре премьер-министр Турции Реджеп Тайип Эрдоган, и уже на следующий день в стране был заблокирован Twitter. А спустя неделю Департамент телекоммуникаций закрыл доступ к видеохостингу YouTube. Глава правительства Турции тогда аргументировал блокировку тем, что с помощью вышеупомянутых ресурсов публикуются государственные секреты и происходит вмешательство в частную жизнь. Согласно утверждению МИДа страны, на YouTube была выложена аудиозапись, на которой министр иностранных дел Турции, заместитель министра обороны и глава разведки обсуждают возможность проведения военных действий в Сирии. Однако после волны протеста в турецком обществе конституционный суд признал блокировки нарушением прав пользователей и снял ее.

И все же решительная позиция правящих кругов Турции по отношению к регулированию Сети периодически проявляется. В конце апреля журналиста Ондера Айтака суд Анкары приговорил к 10 месяцам заключения за оскорбление премьер-министра Эрдогана в Twitter. В своем сообщении вместо слова ustam («мастер» — так называют Эрдогана его сторонники) журналист употребил нецензурное выражение ustamk. По утверждению осужденного, опечатку он совершил из-за того, что случайно попал по клавише «крупными пальцами».