Как дагестанские народы невольно замещают русских на примере буденновского села

Когда глава села Толстово-Васюковское Буденновского района Елена Крутоголова избиралась на первый срок в 2003 году, дагестанское население составляло в нем лишь 17 процентов. За 11 лет оно возросло до 27 процентов. Русских никто оттуда не выживает, межнациональных конфликтов нет. Просто дагестанцы, видимо, менее прихотливы и более хватки, чтобы выживать в условиях удаленного от районного центра села.

Тишь и глушь

По московским меркам, от восточного городка Ставрополья Буденновска до села Толстово-Васюковское – рукой подать. Но, проехав тридцать с лишним километров на север от районного центра, ощущаешь, что попал в степную глушь. Сотовый телефон больше не ловит сигнал. Как выясняется, поблизости установлена пока только антенна «Билайна», которая дает неустойчивую связь. Вышку МТС монтируют в данный момент. Проводной телефон и интернет есть, но пока не у всех.

Улицы в селе просторные и местами щербатые: некоторые дома развалились до основания. Другие же выглядят вполне ухоженными, с пристройками и новенькими яркими заборами. Почти у каждого двора стоят автомобили. А без них нынче никак – общественный транспорт в районный центр ходит три дня в неделю. Самым популярным средством передвижения и для детей, и для взрослых являются велосипеды.

Три из них припаркованы у администрации, которая размещается в большом сельском клубе. Его построил в советские годы совхоз «Знамя труда», ныне ЗАО «Толстово-Васюковское». Вокруг него небольшой парк, в котором находится «Памятник воинам-односельчанам, погибшим в годы гражданской и Великой Отечественной войн» и монумент с именами Толстово-Васюковских ветеранов, которые ушли из жизни уже в мирное время.

Дагестанских фамилий на памятной табличке нет. Переселенцы из соседней республики появились в селе только в 50-х годах прошлого века, когда здесь активно начало развиваться животноводство. Сначала они селились на кошарах овцесовхоза, и там же были прописаны. С 90-х годов ситуация поменялась. Многие из них купили дома в селе, а животноводческие точки арендовали под личное подсобное хозяйство.

А вот земля вокруг кошар, как и все остальные пашни и пастбища, перешла в коллективно-долевую собственность. Каждому жителю Толстово-Васюковского досталось по 18,6 гектаров. Участки не выделены в натуре, но относятся к определенным массивам земли. Как правило, пашню сдают в аренду либо ЗАО «Толстово-Васюковскому», либо фермерским хозяйствам, основанным предприимчивыми жителями на своих долях. Пастбища используют сообща. Но единичные коровы в личных подсобных хозяйствах просто не успевают поедать скудную степную траву за стадами и отарами с кошар. Поэтому с выпасом скота существует серьезная проблема. Сокращение поголовья у жителей села «аховское», как говорит глава села Елена Крутоголова.

Овцы и коровы периодически забредают на поля фермеров и ЗАО «Толстово-Васюковского», где травят будущий урожай. Это одна из главных причин недовольства дагестанскими животноводами. Заместитель директора акционерного общества Юрий Малафеев с обидой показывает фотоснимки потрав озимых коровьими копытами.

Он уже не первый раз составляет акты на вредителей будущего урожая, но штрафы вразумляют далеко не всех. Кстати, жалуется на животноводов не только коллектив ЗАО «Толстово-Васюковское», но и дагестанские фермеры.

«Русское население более законопослушное, – считает Елена Крутоголова. – Мы прочитали закон и понимаем, что его нужно исполнять. Дагестанская категория населения или лукавит, что не понимает закон, или надеется, что его можно не исполнять».

Когда засыхает степная трава, отары загоняют в село, благо, в его границах есть еще 300 гектаров пастбищ на пустырях.

Без должного присмотра овцы поедают листву, цветы на ухоженных клумбах перед домами. От них исходит специфический запах, когда они укладываются в теньке возле домов и заборов. Это вторая причина недовольства, причем опять-таки со стороны всего сельского интернационала, с небольшим различием: русские пишут заявления, а дагестанцы возмущаются устно. Автор стала свидетелем, как один из них винил в бездействии главу села: «Почему вы меня за одну корову ругали, а сейчас полторы тысячи овец на двух улицах пасутся, вы ничего не говорите?» Но глава села уполномочена составлять акты и протоколы только по письменному заявлению граждан.

Многие владельцы земли сами обрабатывают свои доли и выращивают на них зерно. Они складируют его в больших жестяных амбарах, а потом вывозят на продажу КамАЗами.

Тяжелая техника разбивает дороги и поднимает пыль. Это третья причина недовольства населения. И если раньше недовольство было направлено в основном против дагестанцев, то теперь такие амбары во дворах начали возводить и русские. Промышленная зона, где строить и подъезжать на сельхозтехнике можно без ущерба для дорог и соседей, по новой кадастровой стоимости земли селянам не по карману.

Вслед за работой и цивилизацией

11 лет назад дагестанское население составляло лишь 17 процентов селян. Сейчас — уже 27 процентов. На некоторых улицах на окраине Толстово-Васюковки русских почти не осталось. Но в целом по селу они составляют большинство — 70 процентов. Рождаемость у них только недавно обогнала смертность, отчасти благодаря материнскому капиталу, отчасти – госпрограмме по приобретению жилья для молодых семей. На вопрос, почему уезжает русское население, Елена Георгиевна отвечает: «Основная причина — негде работать».

В селе всего полторы тысячи человек. В советские годы почти все взрослое население было трудоустроено на базовом предприятии. Сейчас в ЗАО «Толстово-Васюковское» работает около 70 человек, и коллектив постоянно сокращается. Это связано, в частности, с уменьшением обрабатываемых предприятием площадей. В 2016 году с предприятием не будут продлять договора аренды многие собственники земли.

Из других вариантов трудоустройства – работа в бюджетной сфере. В селе есть большой детский сад, школа, детский дом, клуб с кружками и библиотекой, фельдшерский пункт и пожарный расчет. Но оклады там невелики по сравнению с зарплатами механизаторов ЗАО «Толстово-Васюковское», доходящими у самых трудолюбивых до 40 тысяч рублей. Поэтому молодежь чаще работает на выезде или подается в крупные города. «Я как родился, так никуда отсюда и не уезжал. А дети ни здесь, ни там. Там работа есть, жилья нет, здесь жилье есть – работы нет», – сетует один из толстово-васюковцев.

«И социальные условия не удовлетворяют молодых людей», – добавляет Елена Георгиевна. В школе не хватает молодых учителей. Много педагогов пенсионного возраста. Из досуга – только самодеятельные кружки в клубе, в школе, футбол на стадионе да малый теннис в клубном подвале. Тем не менее спортсмены из Тостово-Васюковки славятся на весь район и даже край, завоевывая кубки на спартакиадах и олимпиадах. Накануне в первенстве района по футболу местная команда из восьми крепких даргинских мальчишек обыграла ребят из села Покойного.

Рядом с клубом стоит громадный недостроенный спортивный комплекс, возведенный совхозом. В начале 90-х годов он был готов к сдаче в эксплуатацию, но советская экономика рухнула, а с нею начал разрушатся и комплекс. Здание спорткомплекса было передано ЗАО «Толстово-Васюковское» в собственность муниципального образования. К нему подготовили проект завершения строительства, оформили все документы и теперь ждут помощи из краевого бюджета по одной из программ софинансирования.

Неприхотливые дагестанцы

Спортивный комплекс – это то, что будет объединять русскую и дагестанскую молодежь в селе. Хотя дагестанцам отсутствие инфраструктуры и сейчас не помеха. «У них около каждого домовладения турники, бревна, боксерские груши», – отмечает Елена Георгиевна.

Дагестанцы довольствуются малым. У них традиционно много детей в семье, которых они никогда не бросают и не оставляют на попечение государства.

Их молодежь трудоустроена в сфере перевозок, работает на КамАЗах. «Никто сейчас не хочет чабановать. Они сейчас даром хотят все получить, сразу. А трудиться надо же», – говорит Сапият Сулейманова, супруга, пожалуй, самого уважаемого в селе дагестанца Амира Ахмедхановича.

У Сулеймановых было шестеро детей, один из них погиб. Уже есть 15 внуков, которые учатся в Буденновске, Пятигорске и Ростове. Двое сыновей Шапи и Шамиль вышли в депутаты села и района. Младший сын Нариман пока при родителях, работает на кошаре. Но и он тянется в город. Старикам помогают хозяйничать трое русских работников. А еще они мечтают приобрести «электрическую пастушку», чтобы не платить бесконечные штрафы за потравы чужих зеленей.

Пожилые люди предпочитают жить на кошаре, хотя в селе у них есть квартира. «Не могу я дома. Не могу, чтобы не возиться с птицей. Я с нею общаюсь, хожу, развожу. Так душа у меня спокойна. А там ничего нет. Что я буду сидеть там? Там живность заведешь – соседи будут ругаться: то через забор перелетела, то поела насаждения», — объясняет Сапият. А потом добавляет: «У нас в селе хорошие люди. Мы всех любим, обожаем. В селе воровства нет. Машина с ключами спокойно может ночью стоять на улице».

Амир Ахмедханович приехал в Толстово-Васюковское в 1965 году. «До 54 года я был животноводом, потом стал механизатором. Работал, на экскаваторе, на бульдозере. Замдиректора совхоза приезжал и «завербовал» меня сюда. Я приехал. Подряд пять пятилеток за 4 года план выполнял. Это еще никому не удавалось. Сейчас не знаю, что будет дальше. Шерсть никому не нужна. Мясо не нужно. Его закупают в полцены. А мы как привыкли с ним возиться, так и возимся. Время было хорошее при коммунистах. Я сам коммунистом был, депутатом».

На фото собеседник КАВПОЛИТА Амир Сулейманов. ФОТО: КАВПОЛИТ

Героя труда Амиру Сулейманову не дали. «Три раза представляли меня, и не дали, потому что «нацмен». Само начальство так говорило. Хотя я, сколько здесь работаю, ни с кем не дрался, не воровал, не ругался, мирно, дружно живем, и дети тоже так. Если бы я знал, что проблема будет, писал бы русскую фамилию», – смеется наш собеседник.

Родина или золотое дно?

На вопрос, где у них родина, Сулеймановы отвечают, что в Толстово-Васюковском. Здесь родились и выросли их дети. Здесь у них дом. Здесь у них земля. А в Дагестане остались только захоронения да родственники.

Новые дагестанцы, которые переселяются сюда, не имея земельной доли, приживаются хуже. «Они приезжают в Ставропольский край охотиться, потому что для них здесь – золотое дно», — говорят люди. Но если раньше новоприбывшие покупали хатенку и разводили вокруг нее много скота, обогащаясь за счет общих пастбищ, то теперь, не владея земельным паем, держать отары они права не имеют. А если не оформили в собственность и приусадебный участок, то не могут даже пасти корову на улице. Впрочем, так строго земельный вопрос стоит далеко не везде. Просто в Толстово-Васюковском нет другой налоговой базы, кроме земли и сельхозпроизводителей на ней.

Некоторые считают, что и те дагестанцы, которые живут в селе давно, относятся к нему, как к чужому. «Они здесь деньги делают, а там живут. Мы здесь работаем и хотим все содержать. Вот в чем различие. Мы церковь построили, памятник пытаемся до ума довести. А они все выжимают отсюда», — сетуют селяне.

При этом все бытовые конфликты толстово-васюковцы разрешают в рамках административного права, и до оскорблений и драк дело никогда не доходит. Закон есть закон, он один для всех национальностей.