Ряд наблюдателей отметил, что поправки в УК РФ, в законы «Об образовании» или «О полиции», о принятии которых дал указание президент РФ Дмитрий Медведев, выступая на совещании в МВД, принесут осужденным за «экстремистские» преступления те же виды поражения в правах, что и педофилам. В частности, президент предлагает ограничить право работать в сфере образования и на госслужбе.
Дмитрий Медведев отметил, что за прошлый год число экстремистских преступлений «выросло где-то на 20%». По данным же главы МВД Рашида Нургалиева, за последние шесть лет уровень «экстремистских проявлений» вырос в пять раз. После оглашения этих цифр Медведев и призвал к профилактике экстремизма, прежде всего, «в высших учебных заведениях, в школах»: «Мы все сыты по горло всякого рода формальными предложениями по воспитанию патриотизма».
«На псевдопатриотических струнах пытаются играть как раз националисты и радикалы», — отметил президент, пояснив, что бороться с этим – политическая задача для региональных властей.
Таким образом, можно сделать вывод, что ужесточение направленно не столько против религиозных экстремистов, например, салафитов (ваххабитов), не против сепаратистов, а, прежде всего, против национал-патриотического движения.
Напомним, что в начале года Дмитрий Медведев, видимо, под впечатлением от «Манежки» дал поручение разработать законопроект, согласно которому обвиненные в экстремизме лишаются права занимать определенные должности в сфере образования и воспитания. Поправки, увеличивающие срок запрета на госслужбу и на работу в сфере образования и воспитания тем людям, которые имеют судимость за совершение экстремистских преступлений, были одобрены в первом чтении Госдумой 20 мая. По словам главы комитета по уголовному законодательству Павла Крашенинникова, поправки будут приняты в весеннюю сессию: «Они (экстремисты – П.А.) не должны вообще заниматься воспитанием детей, молодежи, и поэтому в законодательстве использование их труда должно быть прямо воспрещено».
Аналогичные ограничения на работу в сфере образования уже существуют: в декабре 2010 года Госдума приняла поправки запрещающие занятие педагогической деятельностью и предпринимательством (в сфере образования и воспитания) для тех, кто был осужден за сексуальные преступления в отношении несовершеннолетних. Проводя аналогию с новыми идеями президента, Павел Крашенинников предположил, что перечень статей, по которым определенные профессии нельзя занимать, будет расширен или вписан в профильные законы (например, «Об образовании» или «О полиции»).
Впрочем, на этом сходство с мерами, которые должны приниматься в отношении педофилов заканчивается. О химической кастрации экстремистов речь пока не идет.
СМИ отмечают, что аналогичная практика существует в Великобритании, где осужденные за теракты или подготовку терактов на срок более 12 месяцев террористы рассматриваются как педофилы. В частности, им грозит до 5 лет тюрьмы, если они не уведомят представителей власти о планах выехать за границу. Таким образом, британские власти хотят помешать местным исламистам добраться до учебных лагерей Пакистана и других стран, где они проходят диверсионно-террористическую подготовку.
Но у нас в стране цели данных поправок совсем другие. Не случайно, депутаты Госдумы от КПРФ заметили, что это может привести к «охоте на ведьм». СМИ приводят слова депутата Госдумы от КПРФ Сергея Обухова, который убежден, что в условиях, когда понятие «экстремизм» непроработано, «борьба за чистоту госслужбы» может привести к преследованию любых несогласных. Примером тому могут быть многочисленные уголовные дела за «разжигание социальной ненависти» к полиции, «единороссам», тем же депутатам Госдумы и разного уровня чиновникам. «За разжигание социальной розни «к депутатам Госдумы, кроме КПРФ» у нас возбуждено уголовное дело против молодого коммуниста из Кирова», — рассказал Сергей Обухов.
«Если мы будем объявлять экстремистами людей, которые критикуют власть (как, по словам Бориса Грызлова, «кто критикует «Единую Россию» – подрывает государственные устои»), начнется настоящая «охота на ведьм», — заявил заместитель руководителя фракции «Справедливой России» Геннадий Гудков.
Следует также отметить, что пока националисты оставались в целом лояльными властям, особого беспокойства в их адрес руководство страны и правоохранительные органы не высказывали. И только после появления у них неких политических амбиций, а также по мере окончательного перехода национал-патриотов в разряд оппозиции, отношение к ним изменилось.
Примечательно, что инициатива президента не вызвала особого восторга даже у правозащитников, борющихся с националистами, которые опасаются, что в разряд «экстремистов» могут попасть чуть ли не все социально и политически активные граждане. В частности, директор информационно-аналитического центра «Сова» Александр Верховский считает, что эта мера может стать «дополнительным поводом для произвола»: «Если исламских экстремистов – единицы, то людей, которые разжигали ненависть к депутатам Госдумы, – сотни и сотни».
Уголовная практика последних лет показывает, что обвинения в «экстремизме» зачастую используются силовиками в самых неожиданных случаях. Необходимо учесть, что понятие экстремистской деятельности в российском законодательстве до сих пор носит расплывчатый характер и допускает весьма широкое толкование, несмотря на неоднократные указания на этот счет Комитета по правам человека ООН. Последствия такой неопределенности весьма показательны.
Напомним так же, что длительное время в российском праве не существовало легального термина «экстремизм». Попытки его использования без раскрытия были пресечены Конституционным Судом РФ, который, проверяя конституционность Указа Президента РФ от 28.10.92 г. «О мерах по защите конституционного строя Российской Федерации», постановил: «Признать не имеющим юридического значения содержащееся в данном пункте Указа понятие «экстремистские элементы», поскольку оно не имеет определенного юридического содержания, что может при применении Указа привести к нарушению конституционных прав граждан» (Постановление КС РФ от 12.02.93 г. № 3-П).
Впервые понятие «экстремизм» в российском праве в качестве юридического термина возникло в связи с подписанием и ратификацией Шанхайской конвенции от 15.06.2001 г. «О борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом». Согласно данной Конвенции экстремизм определяется как «какое-либо деяние, направленное на насильственный захват власти или насильственное удержание власти, а также на насильственное изменение конституционного строя государства, а равно насильственное посягательство на общественную безопасность, в том числе организация в вышеуказанных целях незаконных вооруженных формирований или участие в них».
В принятом позже Федеральном законе от 25.07.2002 г. № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» под экстремистской деятельностью (экстремизмом) понималось более широкое понятие, включавшее в себя в том числе возбуждение расовой, национальной или религиозной розни, а также социальной розни, связанной с насилием или призывами к насилию, а также пропаганду исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности; нарушение прав, свобод и законных интересов человека и гражданина в зависимости от его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии. А в Федеральном законе от 27.07.2006 г. № 148-ФЗ понятие экстремизма было расширено еще больше: при определении экстремистской деятельности после слов «возбуждение расовой, национальной или религиозной розни, а также социальной розни» был удален оборот «связанной с насилием или призывами к насилию».
Надо отметить, что такое изменение было расценено как угроза для любых верующих, и у этих опасений имелись основания. Так, заместитель генпрокурора РФ, рассматривая проблему экстремизма, пришел к выводу, что «религиозный экстремизм имеет догматическую основу, поскольку каждая религия стремится утвердить собственный абсолютный и всеобъемлющий характер и ложность других религиозных учений».
Действительно, верующие почти каждой конфессии заявляют, что именно их религия дает правильные ответы на вопросы жизни и мироздания, что своих целей можно достичь, исповедуя только их религию. Но причина этому не желание кого-либо дискриминировать. Человек, познав то, что помогло ему, хочет также помочь другим и уберечь их от ошибок и заблуждений. Разве такое желание может быть порицаемо? А некоторые религии вообще предписывают уклоняться от тесного общения с иноверцами. Тут уж прямое разжигание розни.
Но после того как из Закона была исключена фраза «связанной с насилием или призывами к насилию», стал реален риск, что утверждение об истинности религиозного учения может быть ошибочно воспринято как проявление экстремизма. Тем более что после исключения из критерия отнесения деятельности к экстремистской фактов призыва к насилию и фактов насильственных действий стало возможным отнести к экстремистской деятельности те или иные действия не на основе фактов, а на основе субъективных мнений.
Так можно осудить православного священника, отказавшего венчать педерастов, или причащать католика.
Напомним также, что в Саратове родителям школьников, избитых и ограбленных кавказцами, следователи стали угрожать, что если они не прекратят добиваться справедливости, их действия могут быть расценены, как разжигание межнациональной вражды.
В результате в России формируется безграничное поле для самого лютого произвола, что окончательно убьет у населения доверие к властям. Иными словами, дальнейшее расширение трактовки термина «экстремизм», и ужесточение репрессий, способно открыть ящик Пандоры, и принести неисчислимые беды нашей стране.