В России никто не застрахован от несоблюдения своих прав – даже уполномоченный по правам человека. В четверг этот тезис подтвердил Красногвардейский районный суд, отказав в удовлетворении иска российского омбудсмена Владимира Лукина к ТИК №25. Дело касалось фальсификаций на выборах и стало завершающим аккордом в череде аналогичных неудач петербуржцев, в течение года пытавшихся доказать, что президента выбрали нечестным образом.

Всего в Петербурге было подано около 140 исков по итогам президентских выборов 4 марта 2012 года. Простые горожане, представители общественных движений и члены оппозиционных партий в разных районных судах пытались доказать наличие нарушений на выборах, демонстрируя доказательства в виде фото-и видеосъемки, а также свидетельств очевидцев. Итог неутешителен — ни одного пересчета голосов, ни одного признания факта фальсификации. Видео с установленных на участках хваленых веб-камер в большинстве случаев даже не принимались в рассмотрение, так что 13 млрд, потраченные на эти технологические новшества, оказались фактически выброшены на ветер. Максимум доброй воли, на который оказались способны судьи, – назвать неправомерным отстранение члена участковой избирательной комиссии от работы. Без пересчета голосов, разумеется.

В этом длинном ряду дело омбудсмена, конечно, стоит особняком. Хотя бы потому, что до этого уполномоченный по правам человека в РФ ни разу не решался подать в суд на другую государственную структуру. Внимание Лукина привлек журналист Сергей Пархоменко, попросивший найти объяснения «эпидемии инвалидизации избирателей» в нескольких регионах страны. Например, на петербургском избирательном участке №784, относящемся к ТИК №25, было зафиксировано 1011 проголосовавших на дому (против 16 таких же случаев на выборах в Госдуму). На множестве других участков Северной столицы из переносных урн вытаскивали по несколько сотен бюллетеней. «Видимо, их просто туда коленом вдавливали», — говорит Пархоменко.

«Инвалидизация» стала «фишкой» именно президентских выборов. Она оказалось самым незатейливым способом уйти из-под прицела веб-камер. В организации «Наблюдатели Петербурга» отмечают, что даже в ускоренном темпе удается обойти максимум 40 человек за 6 часов. Однако свои подвиги по сбору нескольких сотен бюллетеней выездные комиссии совершали буквально за два-три часа. Но каждый из «инвалидов» по закону должен был предварительно подать заявление о том, что не может самостоятельно прийти на избирательный участок. Именно в наличии подобных заявлений и хотел убедиться омбудсмен, запросив их у одной из ТИК Петербурга.

Получается, Лукин даже не обвинял никого в фальсификации, а просто хотел посмотреть бумаги, на что он имел полное право. По закону уполномоченный по правам человека может затребовать даже документы, связанные с государственной тайной, но, наверное, заявления обычных горожан гораздо более секретны. По крайней мере, в петербургской ТИК №25, сославшись на отсутствие разрешения от вышестоящих инстанций, бумаги предоставлять отказались. Это и вынудило омбудсмена затребовать документы в судебном порядке.

Красногвардейский районный суд привлек к делу петербургский избирком в качестве соответчика, но это ситуацию не спасло. Судья все равно решила, что требовать документы омбудсмен не вправе, то есть фактически повторила доводы представителей ТИК. Что касается Пархоменко, то в суде посчитали, что его права вовсе не были затронуты, так как в Санкт-Петербурге он не проживает – типичный прием, который использовали во многих судах по делам о фальсификациях. Аналогичные процессы омбудсмена и журналиста в двух других регионах страны уже завершились с таким же результатом, как будто решения судей распечатали на одном принтере.

«Когда мы предоставляли видео с участков, судьи утверждали, что оно снято на конспиративных квартирах. Да и вообще каждый раз при наличии некоторой фантазии можно было найти объяснения любым фальсификациям, наличие которых мы пытались доказать. Но если ничего не может добиться даже омбудсмен, то что остается нам?», — спрашивает координатор «Наблюдателей Петербурга» Александра Крыленкова. Правда, активистка говорит, что отказываться от обращения в суд «Наблюдатели» все равно не будут, но постараются в дальнейшем распространять как можно больше информации о ходе судебных процессов. Уже сейчас в организации обучают будущих членов УИК, демонстрируя различные способы фальсификаций на практических занятиях.

Сергей Пархоменко считает, что и в отрицательном опыте есть польза. «Конечно, этих бумаг у ТИК не было и нет, об этом знают и в суде. И они показали, что никто не имеет права совать свой нос в их дела. Но этот случай – прецедентный. Теперь открыта дорожка для других людей, которые тоже будут обращаться к омбудсмену, когда узнают о фальсификациях. Уверен, такие люди найдутся, и уполномоченный по правам удовлетворит их просьбы», — говорит Пархоменко. Действительно, не смогут же суды каждый раз отказывать омбудсмену в его законных правах. Или смогут?

К слову, 4 марта истекает срок гарантированного хранения всех документов, связанных с голосованием на президентских выборах. Правда, представители омбудсмена предупредительно подали ходатайство, и на все бумаги, связанные с делом, был наложен арест. Теперь дело Лукина и Пархоменко будет рассматриваться в городском суде Петербурга.

Часть других дел о фальсификациях и на президентских, и на думских выборах до сих пор находится в рассмотрении в разных судебных инстанциях. Но уличить избиркомы в иных нарушениях и затребовать какие-то новые доказательства уже на следующей неделе будет фактически невозможно. Скорее всего, уже в 00:05 4 марта представители избирательных комиссий торжественно сожгут все бюллетени и удалят все видео с веб-камер. Так что активистам придется надеяться только на те улики, которые уже удалось собрать и представить в суд.