Ожесточенные споры о допустимости/запрете смертной казни идут уже тысячи лет. Каждое резонансное преступление, совершаемое с особой жестокостью, против беззащитных стариков или маленьких детей, подхлестывает интенсивность этой дискуссии. Право государства лишить жизни отдельного человека или принципиальный запрет такого права представляет собой огромный клубок сложнейших, разноплановых проблем. Проблем эмоциональных, нравственных, юридических, криминогенных, воспитательных, вплоть до экономических. Даже в Библии присутствуют слова как о необходимости жесткой кары, так и о примате всепрощения — «не убий» и «око за око», «подставь левую щеку вместо правой» и «истребить весь род до седьмого колена»….

Сложность проблематики применения смертной казни можно проиллюстрировать на примере дела Чикатило. «Потрошитель из СССР» совершил от 53 до 65 убийств, точное число его жертв так и не установлено. Доказано, что он оборвал жизни четырнадцати девочек, двадцати одного мальчика и восемнадцати женщин. Чикатило — это двенадцать лет изуверских изнасилований и сатанинских расправ, это кровавый шлейф ужаса от Ростова и Москвы до Ленинграда и Ташкента. Чикатило — это сотни разбитых, искалеченных, растерзанных судеб родителей и родственников его жертв. Чикатило — это самая многолетняя и массовая облава на маньяка в советской истории, вплоть до использования военных вертолетов и переодетых сотрудниц угрозыска в качестве «приманки». Чикатило был в конце концов задержан, судим и казнен в феврале 1994 года. Активно пытался имитировать сумасшествие во время следствия, глумился над свидетелями, оскорблял судей и всех присутствующих на заседаниях. До последнего писал обжалования, прошения и кассации. Делал в камере гимнастику, с аппетитом питался и пребывал в бодром расположении духа. Едва ли кто больше заслуживал казни в нашей новейшей истории, чем этот двуногий монстр.

Вот только за самое первое из доказанных преступлений Чикатило, за смерть девятилетней Елены Закотновой, был осужден другой человек. И не просто осужден, а расстрелян в 1983 году. Сам «ростовский сатана» в этом году вовсю рыскал в поисках очередных жертв, а до его ареста оставалось целых шесть лет и сорок убийств…

Аргументация принципиальных противников смертной казни базируется не только на вероятности судебно-следственных ошибок, в том числе и злонамеренных, в том числе и коррумпированных. Каждая такая «ошибка» — это убийство государством невиновного в данном преступлении человека. Большие сомнения вызывает воспитательный, устрашающий эффект высшей меры наказания. На такие категории преступников, как террористы-камикадзе, страх смерти не действует вовсе. Ужесточение уголовного кодекса может вызывать эффект, обратный желаемому. Совершившему «подрасстрельное» деяние преступнику нечего терять, он готов к новым убийствам и любым зверствам, ведь «двум смертям не бывать». В том же СССР введение высшей меры за особо жесткое изнасилование не привело к положительным результатам. Напротив, возросло число убийств изнасилованных женщин. Чтобы некому было свидетельствовать и обвинять. Происходит дегуманизация общества сверху, государство уподобляется палачу. Погибших не вернуть никакими казнями, уничтожение убийцы не способно восполнить потерю — ни в жизни общества, ни в сердцах родных. Распространено мнение, что в тюрьмах-спецколониях осужденным на пожизненное заключение маньякам-изгоям живется очень и очень несладко, что они чуть ли не завидуют своим жертвам.

Рассуждать о недопустимости смертной казни довольно просто в отвлеченных, общественных категориях. Когда заходит речь о конкретных делах, высказывать такое мнение намного сложнее. Кем надо быть, чтобы отстаивать право на жизнь для убийцы и насильника девятилетней Василисы Галициной? Сотни людей искали пропавшую второклассницу, а нашли ее истерзанное тело. Оперативно задержанного преступника намеревались линчевать, в демонстрациях с требованиями выдать маньяка для расправы участвовали тысячи людей. Пусть в Татарстане в феврале 2013 самосуда удалось избежать, но в дагестанском селе Башлыкент подобное случилось еще в 2005 году. Захваченного с поличным убийцу двух восьмилетних девочек односельчане сожгли вместе с его домом. И стоит это пепелище проклятым до сих пор…Осознание того, что самый жестокий маньяк будет после суда жить, ходить, дышать, чувствовать, думать — усиливает желание оборвать его биологическое существование без привлечения властей. Самосуд в России становится реальной проблемой, во многом из-за полного запрета высшей меры наказания.

Далее, никакое пожизненное заключение не означает вечного лишения свободы. Всегда есть вероятность побега, амнистии или радикальной смены власти. Более того, законодательные лазейки позволяют получить фиксированный (не пожизненный!) срок таким палачам, как Брейвик — 77 жертв, большей частью несовершеннолетних. Бельгийский монстр М.Дютру, живьем закопавший нескольких подростков, не утратил право на досрочное освобождение. Его очередная кассация была рассмотрена всего неделю назад и отклонена. Пока что отклонена. Впрочем, супруга Дютру уже поджидает муженька на воле, 14 лет заключения оказалось достаточно для искупления ее соучастия в четырех убийствах. Воронежский палач Ретунский отбыл 15 лет тюрьмы за восемь убийств и в 2012г. освободился. Каково было увидеть его на свободе матерям убитых девушек? Расстреливать дютру-ретунских-брейвиков негуманно? А как насчет гуманизма к родственникам и жертвам, на чьем месте может оказаться буквально любой россиянин?

Серьезно, что можно по существу ответить террористу З.Муссауи, организатору самолетной атаки на Всемирный торговый центр, виновнику гибели нескольких тысяч нью-йоркцев? Выслушав приговор — пожизненный срок вместо электрического стула — Муссауи торжествующе выкрикнул «Америка, я выиграл, а ты проиграла!» Кого из жителей Осетии и всей России устраивает тот факт, что единственный выживший в атаке на бесланскую школу № 1 боевик Кулаев отбывает срок в заполярной колонии «Полярная звезда»? По соседству с битцевским «шахматным» маньяком (61 зверское убийство) сидит 32-летний Кулаев. Им обоим еще десятилетия любоваться на звездный свет, пусть и в обрамлении решеток. 186 детей (СТО ВОСЕМЬДЕСЯТ ШЕСТЬ ДЕТЕЙ!!!) никогда больше не взглянут на небо по милости кулаевых, ибо эти бесланские мальчики и девочки уже там, на небесах…

Автор вовсе не претендует на формулировку универсального рецепта — окончательно запретить, избирательно разрешить или полностью восстановить высшую меру наказания.

Но существует стойкое ощущение неправильности абсолютного моратория на вынесение смертных приговоров. Серийный убийца или террорист опасен не только тем, что может «взяться за старое», хотя такие случаи нередки. Не менее гибелен правовой нигилизм. Желание покарать монстра самосудом или «на зоне, по понятиям». Готовность добропорядочных граждан пойти на внесудебную расправу. Столь глубинное противоречие между законом и справедливостью нивелирует само понятие справедливости и подрывает закон.