Благополучный Запад беспрестанно чем-то травится. Не успели утихнуть панихиды по 33 погибшим в результате употребления «паленого» алкоголя в Чехии, как разгорелся вой по невинно убиенным лошадиным табунам, пущенным на говяжий фарш. На памяти скандал с диоксином, который попал в мясные продукты в Германии. А еще — огурцы. А чего стоят дыни, от которых прошлым летом травились и гибли американцы. Разумного россиянина тревожит вопрос — а возможно ли нечто подобное у нас в стране. Ответ однозначен: в обозримом будущем, пока на страже отечественного потребителя стоит Роспотребнадзор, нам не грозит ничего подобного.
3000 человек ежегодно умирают в США от пищевых отравлений. Всего же травятся 48 миллионов (1 из 6 американцев), из них 128 тысяч оказываются в больницах. Это данные Центра по контролю и профилактике заболеваний США. В университете штата Огайо подсчитали, во сколько обходится американцам пищевые отравления — ущерб экономике оценен в 77,7 млрд. долларов. В России, к слову, на все здравоохранение в 2012 году выделено примерно 11 млрд. в американской валюте (322,5 млрд. рублей). В Европе травятся реже — в 2011 году в ЕС было зарегистрировано 48964 случаев и 46 смертей от некачественных продуктов.
В России официальная статистика по заболевшим и умершим от пищевых отравлений отсутствует. Возможна, она кем-то и как-то ведется, но эти цифры не обнародуются — не найти их ни на сайте Роспотребнадзора, ни на сайте Минздрава, ни на сайте Росстата. Аналитическая компания WrongDiagnosis, оговариваясь, что ее данные носят умозрительный характер, предполагает, что число пищевых отравлений в России превышает 40 миллионов в год. По свидетельству директора ГНУ ВНИИМП А.Б. Лисицына, «каждый год в России регистрируется больше миллиона пищевых отравлений, около 50 тысяч из них заканчиваются летальным исходом». В учебно-методическом пособии профессора Юрия Сычева «Безопасность жизнедеятельности», изданной в 2008 году, утверждается, что ежегодно от пищевых отравления в России умирает 50 тысяч человек, а еще 40 тысяч гибнут от отравления спиртосодержащими жидкостями. В разгар скандала с чешским суррогатным алкоголем Александр Немцов, руководитель отдела информатики и системных исследований Московского НИИ психиатрии Минздрава РФ сообщил: «В России от отравлений спиртными напитками, преимущественно суррогатами водки, ежегодно умирают порядка 500 тысяч человек».
Отсутствие внятной статистики свидетельствует не столько о безопасности того, что мы едим и пьем, сколько об отсутствии действующей системы контроля того, что попадает на наши тарелки.
В ЕС и США этот контроль строится на ответственности всех участников пищевого рынка за свою деятельность. Производители, как правило, объединяются в отраслевые союзы. По сути это те же ремесленные союзы или купеческие артели, которые начали появляться еще несколько веков назад. Союзы эти создавались и создаются с одной лишь целью — получения дополнительных конкурентных преимуществ на рынке через формирование собственных стандартов, требований к производству и т.п. ГОСТов, как известно, на Западе не существует. Для получения этих самых конкурентных преимуществ мало создать стандарты — необходимо, во-первых, донести их до потребителя, а, во-вторых, создать орган, который обеспечил бы максимальный контроль за соблюдением этих стандартов участниками союза. Этот орган создается на деньги всех участников, и он беспощаден к нарушителям. Обычно выявление нарушений какой-либо компанией заканчивается публичной поркой и изгнанием, поскольку неблагонадежность одного бросает тень на всех остальных участников объединения. Именно поэтому на Западе отзыв производителем продуктов питания, такое же обычное дело, как и отзыв автомобилей. Признание собственных ошибок — воспринимается с пониманием и не наносит ущерба репутации компании, скорее наоборот.
Кстати, диоксиновый скандал в Германии в 2010 году инициировал как раз производитель тех самых злосчастных животных кормов с диоксином — компания Wulfa-Mast. Найдя в своем продукте опасный ингредиент, производитель информировал о том Ассоциацию животных кормов Германии, в которой состоит. Ассоциация организовала широкомасштабную проверку и нашла источник диоксина, которым оказался жир, добавляемый в корма. Производитель жира «Harles und Jentzsch» разбавлял его жиром техническим, дешевым и, как выяснилось, небезопасным для человека. Сегодня компании «Harles und Jentzsch» больше не существует.
Нынешний конинный скандал инициировало Управление по безопасности пищевых продуктов Ирландии (FSAI). Его условно можно назвать аналогом нашего Роспотребнадзора. В рядах самых рьяных сторонников скорейшего расследования и выявления источника конины в фаршах и прочих полуфабрикатах оказались функционеры Ирландской Ассоциации фермеров, которые начали собственное расследование. Джон Брайан, президент организации, заявил: «Ничему и никому не дозволено ставить под угрозу высокие стандарты и репутацию ирландского пищевого производства». Впрочем, он зря волновался, конина, похоже, имеет румынскую родословную. То, что производители сами не нашли конину легко объяснимо. Для ее обнаружения проводятся сложные и недешевые ДНК-тесты. FSAI такое по силам. Заметьте, кстати, что кониной никто не отравился, но в Европе не принято бадяжить говядину кониной — это обман: и потребителя, и конкурентов.
В России ситуация иная. Чего уж там говорить. Еще в 1979 году в ГОСТ 23670-79 «Колбасы вареные, сосиски и сардельки, хлебы мясные» в связи с упадком отечественного животноводства были включены баранина, козлятина, а главное — буйволятина и мясо яков. Неудивительно, что в нашей стране ДНК-тесты особенно на конину — это что-то чрезвычайное. Кстати, в России до сих пор не существует «гостовской» процедуры ДНК-тестов продуктов питания.
К слову, на Западе входной контроль осуществляют и торговые сети. Там считается нормальным, что продавец должен отвечать за то, что продает. В России в голову никому не придет обвинить магазин, что он реализует продукты, содержащие что-то неуказанное на этикетке. Ну, а если и придет — продавец прикроется бумажкой от Ростеста на сомнительный продукт. В бумажке будет написано, что продукт безупречен. И что потом? Судиться с Ростестом или с самим Роспотребнадзором. Пока на такое решался только YouTube.
Западная система контроля за пищевым рынком, как сложный фильтр. Через него, случается, просачивается нечто сомнительное, но источник заразы каждый раз устанавливается, а система крепнет. Смысл существования всей этой системы — сохранение доверия потребителя к тому, что он покупает. Без доверия нет рынка. Любые самые совершенные стандарты производства и самые строгие требования к продукты разваливаются, если потребитель тебе не верит. При таком положении побеждает тот, кто ловчее бадяжит и играет с ценой. В России именно такая ситуация. Но наши чиновники не устают делать европейцам замечания относительно несовершенства их системы контроля.
Примечательно, что 21 февраля в интервью «Эхо Москвы» главный санитарный врач Геннадий Онищенко признался: «ДНК конины мы не ищем, потому что это мы считаем пока вторым этапом нашей работы». Однако несколько дней спустя конину на наших границах неожиданно выявили в австрийских сосисках. Можно предположить, что этот случай будет использован для поддержки отечественных мясопереработчиков, которые проигрывают ценовую конкуренцию европейцам. Импортная колбаса дешевле, а вступление в ВТО обернулось снижением ввозных пошлин на мясную гастрономию до 25 евроцентов с килограмма. Это примерно 10 рублей, то есть — ничто. Литовские, польские, немецкие колбасы и сосиски с осени начали отвоевывать место на наших прилавках. Теперь эту экспансию можно будет приостановить.
Наши колбасники должны были бы приветствовать такой сценарий. Но единодушия в их рядах нет. Например, Виталий Геворкян, президент «Мясного Дома Бородина» опасается, что эти протекционистские меры обернутся для отечественных производителей еще большими проблемами: «Подобные действия окончательно разрушат наш рынок. Они дезориентируют рядового потребителя, который и так-то мало кому верил, а теперь и вовсе никому и ничему не поверит. В таких условиях выживут лишь те, кто производит продукт для непритязательного покупателя. Это идеальные условия для производителей, которым не важны коммуникации с потребителем». При этом Виталий Геворкян заявил недавно, что собирается вступить в один из европейских союзов мясопереработчиков, чтобы оказаться под их системой контроля. По его мнению, это единственный способ подтвердить декларации компании о высоких стандартах ее продукта.
Если из Омска в Томск люди летают через Москву, то почему бы нашему производителю не попытаться проложить дорогу к живущему на соседней улице потребителю через Европу.