О чем спор? О морали? Об истории, о политике или о том, сколько это может стоить? Переименовывать или возвращать исторические названия? Бесконечное число улиц Ленина, Клары Цеткин, Карла Маркса, Розы Люксембург, Желябова, Халтурина по всей России — это дело вкуса, безвкусицы, исторического знания или исторических заблуждений? Когда Владимир Мединский вспомнил о том, что имя Войкова, убийцы царской семьи, многократно увековечено в названиях улиц, а причисленная к лику святых великая княгиня Елизавета Федоровна такой чести не удостоена — это вызвало бурную реакцию. И личное мнение министра перестало быть его частным делом.
«Я когда со своим сыном гуляю рядом с метро «Войковская», по улице Войкова, мой ребенок спрашивает меня: «папа, а кто такой Войков?» Я не знаю, как объяснить, почему именем человека, который прославился, вошел в нашу историю только тем, что выписывал серную кислоту для убийства царской семьи, будучи химиком по образованию, он знал, как уничтожать трупы. И похвалялся как-то, помнится, в воспоминаниях, что вместе с пальцем отрезал с трупа императрицы перстень», — рассказывает министр культуры РФ Владимир Мединский.
Эта фотография запечатлела триумф тех, кто расстреливал семью Романовых, их слуг и врача Боткина. Петр Лазаревич Войков приложил много сил, чтобы это произошло. Он придумал группу монархических офицеров, готовящих побег бывшего монарха. От имени этой группы сам сочинял письма, писал их на французском. Язык знал прекрасно, потому что до 1917 года десять лет прожил в Женеве. Надеялся, что Николай даст повод говорить о монархическом заговоре. Но царь повода не дал. Впрочем, Войкова это не остановило. Он сам раскрыл свой же собственный заговор, сам расстреливал, сам выписывал пудами кислоту, чтобы даже от тел убитых не осталось ни следа. А восьмого июня исполнилось 85 лет с того дня, как в Польше русский гимназист Борис Коверда застрелил Войкова. Петра Лазаревича Войкова похоронили у Кремлевской стены. В одной только Москве одних только проездов Войкова пять штук. Есть еще улица и одноименный район.
«Я в принципе считаю, что переименований не надо было делать никогда. Есть — есть. Построил новую улицу, называй ее. Ты — строитель, ты — созидатель. Ты это сделал. То, что до тебя созидали и делали, оставь это в покое. Это история нашей нации. Это история нашей, так сказать, страны и государства. Ее надо охранять, беречь и лелеять», — считает первый секретарь московского городского комитета КПРФ, депутат Госдумы РФ Валерий Рашкин.
«Я родился в Петербурге, который тогда тоже называли Ленинград. И Дворцовую площадь называли площадью Урицкого. Офицер русский застрелил собрата по крови Урицкого, потому что он был негодяй, который потопил уже в крови пол Петербурга к этому времени. И зачем эти имена хранить», — полагает народный художник СССР, академик Российской академии художеств Илья Глазунов.
«Когда мне говорят, что Ленин — наша история, Гитлер — тоже наша история. И часть страны очень долгое время была им оккупирована. Давайте назовем какую-нибудь улицу «Гитлер штрассе», почему бы, собственно, и нет. Или «Паульс штрассе», ну почему-то этого нет, и у немцев почему-то «Гитлер штрассе» не слыхать, хотя это их история», — говорит председатель отдела Московского патриархата по взаимодействию с вооружёнными силами и правоохранительными учреждениями протоиерей Дмитрий Смирнов.
Традицию тотальных переименований, сноса памятников заложили большевики. После 17-го года даже нейтральные названия получали новые идеологически выверенные имена.
«Город Тутаев — это бывший Романово-Борисоглебск, названный в честь трех святых, а Тутаев это совсем молодой красноармеец, который перебил дикое количество людей и даже, насколько я знаю, правда это или нет, но отец его чуть не на коленях приползал в Советы и просил не называть и забыть имя этого города. Ну, бывает в семье урод, ну, он такой хулиган, бандит, но мы отрекаемся от него, мы не хотим и так далее. Но все-таки его не послушали и назвали город его именем. А кто знает, кто такой Тутаев? А плохо, что не знают», — говорит режиссёр, народный артист России Никита Михалков.
«Надо объяснить, кто эти люди были на самом деле. И тогда, наверное, жители сами не захотят жить на этих улицах. Просто надо подходить к этому с точки зрения просвещения», — говорит Владимир Мединский.
Чтить и помнить — не одно и то же. И мораль в истории всегда была способом воспитания целых поколений. Впрочем, на Руси и в России раньше названия складывались стихийно. Рождественка, Воздвиженка, Ново-Иерусалимская. Это потом она стала 1905-го года. Еще один аргумент сторонников оставить все как есть — деньги.
«Паспорта всем менять, собственность, все договора аренды в Москве надо будет переделывать. Откуда? Из каких средств?» – задается вопросом первый секретарь московского городского комитета КПРФ, депутат Госдумы РФ Валерий Рашкин.
«Я против того, чтобы махать шашкой. Но переименование при правильном подходе не будет стоить больших денег. Действуют старые документы до момента их плановой замены. Действуют, могут быть даже старые таблички до момента их плановой замены. Это в компьютере перебивается и параллельно действует старое название и новое название. И, Боже упаси, не надо совершенно бегать, ставить какие-то штампы в паспорт или менять учредительные документы. Это, в общем, легко обходится. Москве тоже ведь сменили в свое время названия многих улиц, вернули старые исторические. Никто никуда не бегал», — объясняет Владимир Мединский.
Топонимика карты России и сегодня в значительной степени — средство политической пропаганды одного из идеологических воззрений. Например, сегодня улицы Войкова есть в 25 городах нашей страны. А улицы Кутузова в 19. Кто, когда и почему решил, что личность цареубийцы для нашей страны значительнее, чем фигура победителя в Отечественной войне?
Фильм Рассказы