С.ДОРЕНКО: Хорошо, что доллар растет, а рубль падает. Я почему-то вспомнил, как птеродактиль, 1998 год. Я помню даже такие вещи.

А.ОНОШКО: А что было в 1998 году?

С.ДОРЕНКО: В 1998-м было счастливо. В 1998 году примерно с сентября мы получили премьер-министра Примакова, который приезжал на работу на 4 часа в сутки, чтобы почитать газеты. Он читал газеты на работе.

А.ОНОШКО: Но не все. Он читал только те, что о нем пишут.

С.ДОРЕНКО: Он просто отчеркивал желтым маркером свою фамилию и два часа читал газеты. … Еще два часа он тратил на разговоры с главными редакторами о том, что неправильно исказили, неправильно отразили. При таком премьер-министре страна процветала. Уже к концу 1998 года взрывообразно начала развиваться русская промышленность. И сейчас я предвкушаю, как наш средний бизнес, я приглашаю к разговору представителей среднего бизнеса, начнет взрывообразно развиваться.

Вы начнете развиваться взрывообразно на дешевом рубле. Вы покорите вселенную. Сравните с 1998 годом. Почему нет? …

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Вот я 20 лет занимаюсь бизнесом. Меня зовут Елена. Взрывообразного не будет, потому что у нас на одного бизнесмена 28 чиновников. Вы не представляете количество проверяющих. Вы только маленький станочек поставите пуговицы клепать, к вам уже придет 100 человек – оттуда, отсюда. Вы замучаетесь бумажки согласовывать, в налоговую отчетности носить. У вас на каждого работающего надо взять 4 бухгалтера, чтобы сейчас сводить отчетность, чтобы как-то ее сдавать, чтобы вас не прикрыли тут же, открывшись.

С.ДОРЕНКО: Я был в Минске и там даже купил по 40 рублей местные носки мужские, которые в «Метро» по 120. Говорят, что в Белоруссии отчетность самая тяжелая во всей Евразии. Там типа 96 форм отчетности. При этом люди работают реально.

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: А знаете, почему они работают? У меня мой близкий друг, у него цех в Подмосковье и второй цех он открыл в Белоруссии. Он посчитал смету на открытие цеха, он ни одного лишнего рубля, доллара не истратил, он вложился в смету. А перед этим он три года пытался открыть этот цех, еще один здесь. Получалось, что с каждым разом в 3-4 раза смета увеличивалась на то, чтобы только всем дать, чтобы допустили, пустили, согласовали, приняли и все остальное.

С.ДОРЕНКО: То есть в Белоруссии формы отчетности ужасные, но они конечны, ровно то, что написано, ровно это ты и делаешь.

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: С тебя ровно столько и возьмут. А здесь, сколько ни планируй, посчитать, выгодно будет или убыточно, никогда невозможно.

А.ОНОШКО: Квантовая физика такая.

С.ДОРЕНКО: Да, квантовая механика.

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Затевать бизнес – это получается идти туда, не зная куда. Ты ничего не можешь посчитать – ни прибыль, ни убытки.

С.ДОРЕНКО: А нелегальный бизнес можно вести?

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Если платить. Почему скотские условия, говорят гастарбайтеры. Я сложно к этой теме отношусь.

С.ДОРЕНКО: Когда я еду в Минск, я ем какой-то шашлык, там какие-то мужики, на мой взгляд, нерусские, я не собираюсь прицепиться, а наоборот, хорошая кухня южная, у них как-то менты обедают. Они, по моему ощущению, я не видел, чтобы платили. Они говорят «пока» и уходят после обеда. Они, наверное, выбрали крышу? Может, эта неудача бизнеса в России в том, что надо сразу под ментов сдаться и дело с концом? Или не получится?

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Это тоже сложный вопрос. Сейчас, после переаттестации они ведь тоже стали очень с завышенными ожиданиями. Знаете, в последнее время чиновников стало невозможно кормить, потому что у них очень завышенные ожидания. При этом у нас и уровень зарплат, за 20, 30, 40 тысяч в Москве никто носить, возить не хочет. Водителя за 45 тысяч не найдешь вообще. Он приходит, глаза вылупит. Все привыкли сидеть в охране и быть персональщиками. А когда надо руками…

С.ДОРЕНКО: Город лакеев.

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Да. Это про Москву. В провинции, может, и рад бы народ работать и за другие деньги. Я не берусь утверждать, я в провинции не открывала, но я знаю, что там у народа нет денег на то, чтобы начинать свое дело. И тут вроде бы есть программы поддержки сумасшедшие, но они опять эти миллиарды, заявленные на малый бизнес, к сожалению, уходят на инфраструктуру, на тех людей, которые говорят, что они поддерживают бизнес. А вот до тех, кто реально хочет сегодня станок купить и начать руками работать, вспотеешь, пока три рубля.

С.ДОРЕНКО: То есть взрывообразного развития пока не будет. Лена, спасибо огромное, что позвонили. Много фактуры жизненной, которая подтверждает наши догадки.

…

С.ДОРЕНКО: Я просто хотел суммировать то, что мы услышали. Есть отличие. Есть такая парадоксальная форма паразитирования, как глисты, которые парадоксальным образом убивают корову. Бычий цепень, солитер убивает корову. За свою жизнь он, правда, выбрасывает 11 миллиардов яиц через кал коровы. Он за год продуцирует 600 миллионов яиц, а за всю жизнь 11 миллиардов. Но он в конечном итоге убивает свое животное и погибает вместе с погубленным животным. Вот это похоже на русское чиновничество. Казалось бы, ребят, дайте кормиться корове, солитеры родные, в пиджаках, ребята, дайте корове кормиться. А они говорят «корова обречена». Крысы лучше. Если они живут на помойке, а помойка истощилась, то крысы вымирают сами. Они редуцируют собственную популяцию в зависимости от возможности ареала. Если ареал не позволяет кормление подобной популяции, популяция редуцируется. В этом смысле крысы поступают ответственней. Крысы сообразуют себя с ареалом. А глисты нет, глисты убивают собственное животное. Здесь я должен пенять русскому чиновничеству, что оно могло бы вести себя ответственно, как крысы, но оно ведет себя, как глисты. Это безрассудство.

А.ОНОШКО: Зато это так гуманно. Мы всех сохраняем пока что.

С.ДОРЕНКО: Но это безрассудство. Лучше, дорогие русские чиновники, ведите себя, как крысы, кормитесь от ареала, но не ведите себя, как глисты, не убивайте кормящее вас животное, пожалуйста, родненькие, мои любимые солитеры.

4 июня 2012 года.
«Подъем» на «Русской службе новостей»