С. КОРЗУН — Всем добрый вечер. Гость программы «Особое мнение» сегодня – Виктор Шендерович. Виктор, добрый вечер.
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Добрый вечер.
С. КОРЗУН — Вас не было 2 недели. Пропустили 1 раз. Поэтому отдуваться придётся за все события, которые произошли за это время. Тут и «Серебряная калоша», и Бастрыкин, и Аршавин с футболом, да много чего произошло. С чего начнём? Что вам кажется самым ярким?
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Нет, ну в нашем случае самым ярким является самое чудовищное, да, разумеется. Поэтому, конечно, случай с Бастрыкиным. А это не случай с Бастрыкиным, — это случай с нами. Это случай с нами, потому что имел место факт похищения человека и угроза физического насилия и смерти.
С. КОРЗУН — Нет, вы говорите, собственно, как следователь, который провёл расследование. У нас Бастрыкин следователь, причём, главный.
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Вот, в том-то и беда…
С. КОРЗУН — Факт похищения человека…
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Да, имеются сведения! нет, так его никто не собирается доказывать, главное. Сведения об этом появились? Появились. Они опровергнуты? Нет. Более того, они подтверждены фактически. Они подтверждены, ибо не опровергнуты. Потому что если бы… Увозила охрана, да? Увозила.
С. КОРЗУН — Или везла в город? Нет, на самом деле всё-таки…
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Секундочку, — куда? Куда — неважно. Это сейчас мы уходим в боковые аллеи, как сказано у Бабеля, да? Имел место некоторый факт, который, несмотря на то, что… кто с кем там помирился частным порядком, для общества, — честно говоря, представляет большой интерес, да? Когда генерал увозит куда-то журналиста, да? Вот это ему говорит, и так далее. Значит, это факт, как минимум, требует немедленного независимого расследования! Я знаю примерно 100-120 стран, где через день после этого было бы заявление, и было бы… на время расследования он был бы отстранён, разумеется, этот господин начальственный… — и было бы расследование. Может быть, потом оказалось бы, что он пригласил на пикничок и не ругался матом, они слушали Моцарта. Это уже результаты расследования.
С. КОРЗУН — В истории России припомните такое?
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Да нет, в том-то и дело! В том-то и дело, что это наша традиция. И Бастрыкин вполне себя ощущает в русле традиций. Он… ему-то, что самое удивительное, — то есть, неудивительное! — ему-то в голову не приходит, что он преступник. Ему это действительно… Они все вообще не чувствуют себя преступниками чаще всего, делая то, за что бы они сели вот в этих 120 странах, там, Европы и мира. Они даже не то что… они не боятся, они не видят оснований как-то… С чего они вдруг? Он действительно ощущает себя вправе сказать… и пошёл вон, да? Публично. А что он говорит непублично, это уже отдельный вопрос, да? Он действительно… Даже за то, что он наговорил публично на этом совещании, — даже за это он был бы немедленно отстранён, полицейский начальник, который в таком тоне разговаривает с журналистами.
С. КОРЗУН — Подождите, ну он же принёс извинения. И это многие считают премьерой…
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Значит, мы опять отсчитываем от какого-то… даже уже не от леса, а от джунглей. Мы отсчитываем от какой-то окончательной африки.
С. КОРЗУН — Откуда мы идём на самом деле.
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Нет. Вот, тут очень важно понять, где мы и кто мы. Мы отсчитываем уже от полной африки. Он извинился за то, что он, видите ли, сорвался на совещании. Никак не опровергнул факт похищения, никак не опровергнул факт угроз. Это — не опровергнуто! Прокуратура, ау, Чайка где? Ау. Никакого дела не слышно, никакого расследования не слышно. Это значит, что мы — в очередной раз, разумеется, потому что уж по крайней мере с 2000 года каждый день по 15 таких подтверждений того африканского уровня, в котором мы находимся, и главное, вполне внутри комфортабельно себя чувствуем, — то есть мы даже не удивляемся, мы говорим: ну да, ну вот так мы тут живём.
С. КОРЗУН — В русском языке есть замечательное такое выражение – «замнём для ясности». Очевидно, это и происходит, но в то же время многие этим обеспокоены. Например, человек, представляющий другой фланг, там, политического движения, нежели вы, господин Проханов вчера, если не ошибаюсь, как раз ровно на вашем месте в программе «Особое мнение» наоборот, сделал мощный наезд на господина Бастрыкина. Он, по мнению Проханова, не должен был извиняться, потому что это свидетельство слабости, и тогда это значит не силовые, а слабовые структуры.
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Совершенно верно, да. Ну вот это та парадигма, имперская парадигма, певцом которой Проханов является некоторое количество десятилетий, да, вполне искренне, вполне искренне. Имперская парадигма. Мы пыль под ногами все. Империя есть! Имперский человек! Да вытри ты об него ноги и иди дальше. Вполне последовательно, из уст Проханова ничего другого, да? Вот, «либеральная зараза», которая «так и ходит по пятам», — это действительно предмет тревоги, а тоже вчера — по поводу Шендеровича в Кремле высказал серьёзные опасения. Ну, поскольку он стоит на охране…
С. КОРЗУН — Там в вопросе было, да.
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Поскольку господин Проханов стоит на охране Кремля от Шендеровича уже третье десятилетие, в 1990 году он впервые начал охранять, по-моему, Кремль от меня. Ну, он переутомился, охраняючи Кремль от меня, видимо. Но это уже частный вопрос. А главное, с чего мы начали – искреннее совершенно ощущение, в случае с Прохановым искреннее, и в случае с Бастрыкиным искреннее. Да он хозяин тайги! Да пропади мы все пропадом. Кто мы такие все вообще?
С. КОРЗУН — Не уходим от Бастрыкина и от точки начальной, в которой мы находимся или находились какое-то время, идём в каком-то направлении. Многие требуют действительно, чтоб было… ну, многие на форумах, скажем так, требуют, чтоб было проведено действительно расследование по этому факту, в то время как главные свидетели и участники вот этого скандала, что Дмитрий Муратов, что Сергей Соколов, что, соответственно, господин Бастрыкин, глава следственного комитета, они этим заверением удовлетворились.
«Главное, — говорит «Новая газета», — безопасность журналистов», да? И всё. Тема исчерпана. Вы считаете, она исчерпана или нет?
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Вот, смотрите. Это два… «Где имение и где наводнение?» Дмитрий Муратов, — значит, пусть в него кидают камни те, кто хоть когда-нибудь отвечал за чью-то жизнь, да? И кто чувствовал, что он и его подчинённые находятся в заложниках. Вот, пусть они кидают камни… много камней полетело в Муратова в этом смысле, да? Дмитрий Муратов — в «Новой газете», значит, некоторое количество убитых журналистов и авторов, да? Ноль пойманных заказчиков, — ноль, да? И очередному журналисту «Новой» прямо говорится, что ты можешь быть пятым трупом. Ну, просто, совершенно недвусмысленно даётся понять. Мои тебя запомнили. Я тебя всем показал, да? Значит, задача Муратова в том, чтобы все были живы, чтоб его корреспонденты не гибли и чтоб было, например, дорасследовано дело об убийстве Политковской. Он эту задачу на этом этапе — ну, минимально, как он может выполнять, — он выполнил. Главный редактор «Нью-йорк таймс», в отношении которого… сотрудника которого поступили бы такие угрозы, — да, в другой интонации бы разговаривал, потому что в другой стране бы находился, да? Но Дмитрий Муратов эту страну знает получше, чем мы с тобой, да? Будучи редактором «Новой газеты» с таким списком погибших журналистов. Поэтому у него это главная задача – он её в первую очередь и решал. И, видимо, решил. Но за пределами Дмитрия Муратова… — это его интерес — но ещё есть мы: а) профессиональное сообщество журналистское, б) на секундочку, россияне, которые живут в такой стране, где журналиста, известного журналиста, зам.главного редактора известной газеты, — о него могут вот так вытирать ноги, да, говорить «пошёл вон» при всех, да? И потом ещё иметь беседу на опушке, да? Это уже наша забота. Что они там помирились, это их личное дело корпоративное. Я ни с кем не мирился, да? И я о существовании этого «хозяина леса», — да, мне не очень хочется оставлять детей и внуков в этой стране с «хозяевами леса»… Поэтому, конечно, насколько мы можем добиваться и мы должны, сколько можно добиваться, разумеется, расследования по этому делу.
С. КОРЗУН — Кто должен добиваться, кто имеет право его добиваться? В любом случае депутаты, наверное, имеют право…
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Не будем… смотри, не будем уходить в детали. Не будем уходить в детали. Для того, чтобы Бастрыкин и — через запятую — некоторое количество людей, которые якобы стоят… от Чайки, да, прокурора Чайки… которые якобы стоят на защите наших интересов, закона и так далее… для того чтобы в отношении этих людей было проведено независимое расследование, нужно поменять политическую систему. Не проводятся при Мубараке политические расследования в отношении генералов его тайной полиции, например, да? Не проводятся при Ким Чен Ыре расследования, да, и так далее. Не проводятся. В авторитарных тоталитарных государствах… ну только как Сталин, тасовать колоду, да, сверху? Из каких-то византийских интересов.
Снизу ничего не проводится. По требованию избирателей, народа какого-то — ничего не проводится в таких странах. Нужно менять политическую систему. В этой политической системе мы считаем победой, что мы договорились о том, что в ближайшее время Сергея Соколова, заместителя главного редактора «Новой», не замочат. Мы это воспринимает как свою победу. Мы этого добились. Чтоб Бастрыкин сказал – ну ладно, блин, живи, блин. Да? И — иди, пошёл отсюда. Да? Мы это воспринимаем как победу. Нам дали некоторые гарантии, что в ближайшее время мочить не будут, да? Африка. Тяжёлая африка.
С. КОРЗУН — Вопрос близко к теме пришёл, я его вспомнил. Алкид из Пензы, представляется человек…
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Довольно известный…
С. КОРЗУН — Может, я в чём-то не в курсе.
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Нет, он просто частый корреспондент.
С. КОРЗУН — Значит, вопрос, читаю его как бы собственно вопросительную часть: «Подумайте, из трех сил – Путин, Шендерович, — ну, имеются в виду либералы, наверное, — нацисты, вы самый слабый. Вы не организованы и практически не пользуетесь поддержкой граждан. Что будет, когда вы останетесь один на один с нацистами?».
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Я не могу… я часто цитирую Бродского. «Ария попугая». Я на ентот вопрос, вот, сейчас буду отвечать в 157 раз. Ну давай, почему?
С. КОРЗУН — Коротко.
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Коротко. В 157 раз. Ещё до декабря 2011 года, когда я говорил – братцы, нас гораздо больше нормальных людей, чем нацистов, как всяких вообще умственно заточенных на какой-то одной идее, там, крайне левых, крайне правых… и они такие есть, они везде есть, они в Норвегии есть, как мы знаем. Но это маргиналы. Нормальных людей, которые хотят свободно жить, растить детей, не воровать, там, и так далее, да? — их, в общем, больше. Людей, которые хотят жить в нормальной стране. Когда мы выходим на улицы, нас больше. Когда мы сидим по домам, говорил я в 2010 году, 2009, 2008, — тогда я выхожу на Триумфальную площадь, а там Лимонов. И выясняется, что Лимонов… Мне говорят – а что же вы вместе с Лимоновым? Я говорю – так, блин, так придите! И нас будет… И — будет Лимонов вместе с нами, да? Когда вышли, выяснилось, что с Лимоновым осталось, как мы помним, на площади Революции, человек семьдесят, да? А на проспекте Сахарова спорили — семьдесят тысяч или сто тысяч, или сто двадцать тысяч, да? И на Болотной. Значит, нас больше. Хорош запугивать себя самих. Нацисты есть. Нацистов эта власть, Путин… — их не надо противопоставлять Путину, нацистов назначают сейчас на государственный пост, да, это очередной сюжет этой недели, да?
С. КОРЗУН — Там уже прошла информация о том, что это неправда, опровержение этой информации.
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Ага! Но она прошла после того, как вой поднялся в средствах массовой информации. Но тем не менее, да? Не надо уж их так сильно разделять. Все эти нацисты корешками уходят в каждом таком деле… корешок уходит в ФСБ, в ментуру, на втором шаге, да? Не надо их сильно разделять. Путин разделяет и властвует прекрасно. Хватит самих себя запугивать нацистской угрозой. Нас очень много. Оставьте эту песню Радзиховскому, он её уже давно поёт. Он её поёт десятилетие, ещё десятилетие допоёт, да? Нас — много. После проспекта Сахарова, после декабря 2011 года это уже просто смешные разговоры. Мы видели, сколько нас.
С. КОРЗУН — Виктор Шендерович. Это программа «Особое мнение». Радио «Эхо Москвы», телеканал RTVI. История, которая мне очень любопытна, смотрю за её развитием. Ну, где-то вчера-позавчера она началась. Навального подняли до уровня Сечина, поскольку…
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Через запятую, да. В новостях.
С. КОРЗУН — Наш главный нефтяник, он, собственно, совершил довольно серьёзный наезд…
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Наш главный нефтяник сидит в тюрьме. А наш главный рейдер, — да, вот, он возглавляет Роснефть. Так что будем точны в терминах. Так что там ваш нефтяник?
С. КОРЗУН — Наш… главный нефтяник России, не сидящий в тюрьме…
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Да, да, да. По версии…
С. КОРЗУН — В общем, высказал мнение, что Навальный работает на «Hermitage capital». «Hermitage capital» сегодня эту информацию опроверг. Точно так же опроверг её со своей стороны и Навальный. В добавку ещё обозвал…
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Да, будем откровенны, словом «дебил», да.
С. КОРЗУН — Сечин…
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Тем более что радиослушатели «Эхо Москвы» это знают.
С. КОРЗУН — Да не только, это везде написано.
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Вы знаете, то, что Сечин дебил, ещё нуждается в доказательстве. То, что он…
С. КОРЗУН — То есть вы с Навальным не согласны?
В. ШЕНДЕРОВИЧ — А?
С. КОРЗУН — В этом не согласны?
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Ну, как минимум, тут нужна какая-то медицинская экспертиза. В том, что он рейдерством завладел этим активом, — это было на наших глазах, просто в открытую, и так далее. Тут ведь что интересно? Тут интересно, что, опять-таки, как в случае с хозяином леса Бастрыкиным, так и в случае с Сечиным совершенно не исключено, что где-то в глубинах его мозга, да, в той части, где у других людей интеллект, вот там где-то действительно у Сечина может возникнуть мысль, что это какие-то корпоративные… что Навального ведёт какая-то корпоративная заинтересованность, работа на какую-то «пятую колонну», и так далее. Это по-ихнему. В ихнем мозгу, в чёрно-белом мире он действительно не допускает существования некоторых гражданских материй, — это с его точки зрения глупо, просто глупо. Их нет, да? Вот, лежит актив, его можно взять, — да, как кусок дерева лежит в реке. Потом – хап, утащил на дно эту антилопу, и остаток жизни переваривает. Это понятно. А вот какие-то гражданские чувства, какие-то… это просто непонятно. Я думаю, что он вполне искренне ищет мотивации, я думаю, что ему будет легче спаться, Сечину, если он сам себя убедит, что это просто корпоративные войны. Это понятно. Это — понятно. Человек захотел бабла. Человек зарабатывает бабло. Тогда понятно. Тогда можно спать спокойно.
А если человек, просто — потому что ему не хочется так жить, да, вот, с крокодилом, под руководством крокодила, — тогда, конечно, бессонница наступает, потому что мир переворачивается. Поэтому Сечин, я думаю, избывает когнитивный диссонанс, как может, и сам себя уговаривает. Ему будет легче, если Навальный работает на «Hermitage»…
С. КОРЗУН — Сегодняшним событием форум проходит международный санкт-петербургский экономический, на котором Путин назвал коррупцию бОльшей угрозой, чем снижение цен на нефть. Дословно: «Риски от коррупции для российской экономики, — сказал он, — серьёзнее, чем от колебания цены на нефть». Значит ли это, что новый виток…
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Меня только одно интересует: братья Ковальчуки уже в курсе? Роттенберг, Тимченко? Личный состав кооператива «Озеро»? Он уже их поставил в известность, что коррупция опасна? Они уже уходят в подполье помаленьку? Нет?
С. КОРЗУН — Не знаю.
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Значит, давайте подождём денёк. Если мы узнаем, что они ушли в подполье все дружно, и находятся в розыске, то к словам Владимира Владимировича надо отнестись с полной серьёзностью. Если мы узнаем, что сам Владимир Владимирович в розыске, — значит таки да, в России началась борьба с коррупцией. Потому что Путин – это есть коррупция. Это не гипотеза, да? За время его руководства Россией коррупционные нормы выросли… коррупция выросла на порядок, в десятки раз. За десять уж точно. Это замеры.
С. КОРЗУН — В частности, об этом говорит экспертный доклад «Путин. Итоги».
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Да, «Путин. Итоги», «Индем», десятки независимых исследований — наших, не наших. Это зафиксированный медицинский факт. Как минимум, при нём оно выросло, да? Значит, теперь он в очередной раз пытается себе прицепить крылышки, да? И как-то попорхать над этим над всем и сказать: как так? Евгений Марковна Альбац, известная своей добротой, предположила сегодня, что он просто не хочет попасть «в список Магнитского». И вот это стремительная озабоченность (коррупцией) в России связана с этим…
С. КОРЗУН — Вообще трудно себе представить, что список Магнитского будет распространяться на первых лиц государства.
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Ну, на всякий случай. Это, разумеется, — так… но в каждой шутке есть доля шутки. Слушайте, он эти песни о борьбе с коррупцией поёт… он, собственно, с этим пришёл к власти, если помните. Одна из тем, одна была, да? Собственно, было две темы. Одна – целостность государства, там, чеченская тема, да? А второе – борьба с коррупцией. Он на этой теме пришёл, да? И боролся… Это — как замечательно у Гоголя… слово «коррупция» есть в «Мёртвых душах»! Я, боюсь наизусть точно не вспомнить, но почти близко к тексту… Они преследовали… — таможня, где «пострадал за правду» Чичиков — они преследовали коррупцию, как рыбак преследует какую-то жирную белугу своим трезубцем. И преследовали до тех пор, пока у каждого из них не обнаружилось по сто тысяч капитала. Вот такая там есть фраза. Ну, сто тысяч – это, как вы понимаете, в гоголевское время. Сегодня это — смешные цифры.
С. КОРЗУН — Полтора месяца Путин снова на посту президента. Ваши предварительные оценки, вы тогда говорили, что ничего не должно измениться…
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Как ничего? Нет, нет, изменилось. Начались полноценные политические репрессии. Полноценные политические репрессии. Количество политических заключенных, — вот, в первый месяц уже начинает зашкаливать. Уже пошли политические, да, политические дела против… уже на допросы ходят… уже обыски, уже допросы. И всё, как назло, у оппозиции, или у нормальных людей, обычных людей, которые были замечены на Болотной, на Сахарова. Избитый человек, да, избитый ОМОНом сидит… 13 человек, да, сидит? И 14-ую сегодня привлекают.
С. КОРЗУН — Ну, одного выпустили.
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Да, одного выпустили. Значит, 12 сидят, а 13-ую привлекают. Но всё именно эти. Ничего не слышно о преследовании омоновца, который избивал ногами… Ничего не слышно о… ничего не слышно о задержании тех добрых молодцев с файерами и в масках, да? Всё как-то люди, которые со своими лицами были, да? И так далее. Полноценные политические репрессии разворачиваются на наших глазах. Ничего другого от Путина ждать, разумеется, невозможно, потому что — нынешний Путин отличается от предыдущего тем, что его нелегитимность ощущается страной очень серьёзно. И это ощущение довольно важный реальный фактор. Реальный фактор. Он нелегитимен, и, собственно говоря, поскольку он сам это знает, у него нету путей к отступлению, он их себе отрезал.
С. КОРЗУН — Вас не дёргали последнее время по поводу участия в митингах, эфирах и так далее? Следственные органы никакого…
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Пока нет, хотя в день, когда были обыски, я в это время был… Я даже об этом узнал, потому что получил СМС-ку «ты следующий», да? Ну так, от тех селигерских друзей…
С. КОРЗУН — Но не официальное сообщение, не подписанное следователем?
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Нет, нет, нет. Впрочем, с определяемого номера вполне, да? Ну, там это всё сопровождалось обильными высказывания по еврейскому вопросу, и так далее. Нет, нет, нет. Речь идёт о динамике. Динамика понятная.
С. КОРЗУН — Виктор Шендерович. Это «Особое мнение». Вернёмся в студию через пару минут.
НОВОСТИ
С. КОРЗУН — Я напомню, сегодняшний гость программы «Особое мнение» — Виктор Шендерович. У нас спорта и культура как всегда…верстаются… Несколько событий из одной и из другой области. Я хотел бы начать с ситуацией вокруг фильма Устюгова «Служу Советскому Союзу».
Как известно, новый министр культуры господин Мединский рекомендовал, не запретил, рекомендовал руководству телеканала НТВ снять с его показа 22 июня. Соответственно, за неоднозначность, за то, как он неоднозначно может быть воспринят как оскорбление бывшими фронтовками и людьми, близкими к ним. Канал НТВ, судя по всему, не послушался министра культуры и сетку свою не изменил. Что вы думаете?
Фильм, честно говоря, я не смотрел. Даже ни роликов…
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Я тоже не смотрел фильм, но более-менее понятно, что именно…
С. КОРЗУН — Мы знаем, какие фильмы могут обидеть кого-то. Те, которые противоречат тому, что, собственно…
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Да, да. Там довольно нелицеприятная роль НКВД, да, отражена в этом фильме. Ну, я сейчас не говорю о художественных достоинствах, я не видел…
С. КОРЗУН — Ситуация пока по управлению от министерства культуры – можно ли управлять СМИ, должно ли…
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Ну, понимаете, если такой человек, как Мединский, мы всё ждали «кровопролитиев», вот, ну, собственно говоря, первый «чижик»… ну а что он ещё может? Там ведь интересно что? Симптоматика, вот эти родимые пятна советские, очень похожие на трупные, проступают. Всё по просьбам ведь ветеранов, да? Он где-то нашел «многочисленные письма». Ни одно письмо нам продемонстрировано не было, да? Конечно, организовали какого-нибудь ветерана, — не исключено, что подложного, как на Чистых прудах было, да, который на Мавзолее, да, на трибуне, да? Организовали парочку подложных или неподложных ветеранов, они написали письма… Что это означает? Ну, не нравится – не смотри. А мы решим, хорошо это или плохо. Если кого-то оскорбит, он напишет письмо. Если вдруг выяснится, что этот фильм разжигает какую-то рознь, ненависть, — есть для этого суд. Это в нормальных странах. А тут — такой рефлекс. Ну, Мединский – что мы будем его обсуждать? То, что НТВ оставило сетку в покое, ну, значит, квартирует ещё какой-то там здравый смысл.
С. КОРЗУН — Ну, может, именно 22 числа или 9 мая не стоило показывать этот фильм?
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Почему? Почему? Нет, может быть, фильм плохой — тогда не стоило. Если фильм хороший, тогда стоило. Вот и весь ответ. Но по крайней мере…
С. КОРЗУН — Понять можно, только посмотрев, естественно.
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Да. Поэтому… это вопрос… фильм это талантливый или нет? Талантливый фильм надо показывать в такие дни, как и в другие. А бездарный не стоит. А Мединскому, ну, как-то чем-то другим заняться… Хотя другим он как раз и не может. Он может идеологически руководить. Он под это заточен, да? Он это может. Он по специальности, собственно, и исполняет, что может. «Не стреляйте в пианиста. Он играет, как умеет».
С. КОРЗУН — Виктор Шендерович в «Особом мнении». Ещё одно событие из мира культуры. Торжественное вручение премии «Серебряная калоша», да? Все почему-то обратили внимание на одну номинацию, по которой эту калошу вручили из трёх возможных претендентов, там был Чуров, там был забыл, кто третий, и был, соответственно, Патриарх.
В. ШЕНДЕРОВИЧ — За волшебство, да?
С. КОРЗУН — За волшебство, да, совершенно верно. За часы, исчезнувшие там в монтаже, и прочее.
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Ну, замечательно. Я не видел этой… трансляции, не видел самого номера, да? Говорят, это было вполне талантливо.
С. КОРЗУН — Смешная трансляция, несомненно.
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Меня это очень радует. Говорят, что это было…
С. КОРЗУН — Конечно, это было едко, остро и язвительно…
В. ШЕНДЕРОВИЧ — В нашем сатирическом случае это и означает «талантливо». Потому что не едкая, не острая сатира – если она не острая, она тупая по определению. Это талантливо, это меня радует. Я не знаю, кто это делал. Говорят, сделано хорошо. Это радует. Радует и номинант, и обладатель этой премии. Радует безусловно! Потому что — где имение, где наводнение? — немедленно опять известные разговоры: оскорбление, нападки на православие! Нет там никакого православия, да? Это гражданин Гундяев. Кстати говоря, премию дали не Патриарху, премия — гражданина Гундяева. Вот, есть в России такой гражданин – Владимир Гундяев. Вот, он и получил. Он у нас попался на подлоге, да? Он попался на этом подлоге. Попался за руку. Он крупный федеральный чиновник. Его возят на наши с вами деньги, охраняет охрана, он крупный федеральный чиновник путинской эпохи, один из столпов этой эпохи. И гражданин Гундяев получил по сусалам от независимых журналистов — всё, точка! Скажите, если меня поймают на подлоге и некотором запредельном корыстолюбии (я вспоминаю ещё нанопыль эту, да?) — вот, меня, Виктора Шендеровича… И я скажу – это нападки на русскую литературу! Мне скажут – братец, ты с ума сошёл? Где русская литература, где ты? Ты гражданин, ты попался на вранье. Получи по сусалам, да, и молчи в тряпочку. Вот и весь разговор. А разговора про оскорбление русской литературы не надо. Вот, не при чём русская литература тут, да? Вот и тут православие совершенно не при чём. Тут получил по сусалам гражданин Гундяев. Пусть молчит. Что он, впрочем, и делает, заметим…
С. КОРЗУН — А есть ли хоть какие-то настолько болезненные темы в обществе, что вокруг них лучше не иронизировать?
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Нет, нет таких тем. Интонация, ирония – это космос. Там есть очень много разных интонаций. Мне — нехорошо про себя, но просто первый пример, который пришёл в голову, — да, мне приходилось писать программу «Куклы» после взрывов домов, после Беслана приходилось комментировать это на телеканале тоже, и так далее… После «Норд-Оста» — после Беслана уже на радио, да? Значит, да, ирония очень разнообразна, очень широкие интонации от сарказма, от «филиппик», до лёгкой… До Джерома. От Свифта до Джерома, да? — вся интонация к твоим услугам. Можно найти интонацию говорить о чём угодно — об остром, об острых проблемах. Сатира занимается острыми проблемами. Ирония – это… Ирония – это свидетельство ума, свидетельство мудрости. А самоирония – свидетельство настоящей мудрости. Поэтому не-самоироничные нации просто опасны для здоровья этой нации. Поэтому чем… это я банальности говорю о том, что смех очищает, освобождает — это, действительно, очень… Именно смех, открытый смех над сильным, над главным. Вот, над чем нельзя смеяться — есть табу: нельзя смеяться над болезнью кого бы то ни было, над физическим уродством кого бы то ни было, да? Нельзя туда лезть. А вот над сильным, над наглым, над заевшимся, завравшимся только и нужно. И ничего…
Тут, извините, ничего святого быть не должно. Уж Гундяев к святому не относится. Я часы на нём наблюдал, а свечения над головой что-то как-то нет…
С. КОРЗУН — Ну и напоследок спорт, хотя, если, может быть, останется время, ещё о погоде поговорим.
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Что вы называете спортом? Спорт?
С. КОРЗУН — Аршавин… «подвесить за какую-нибудь часть тела», «лишить гражданства», вариантов много. Или просто расстрелять.
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Нет, спорт – это то, что… Смотри, тут есть два разговора. Про Аршавина — и про нас. Про нас разговор известный: серединки нету. Значит, как только обыграли чехов – «мы первые», «мы лучшие», «всем лежать», «Россия идёт», да? Всё. Как только проиграли, — немедленно растоптали, вытерли ноги… хотя кто-то выигрывает, кто-то проигрывает. Мало ли кто проиграл, да? Голландцы ни очка не набрали. Мало ли… Вопрос в том, как… Есть спортивная сторона, она очень простая, да? Ну, конечно, мы и (условно) хорваты — мы проиграли по-разному. Мы и хорваты, мы и голландцы, мы и украинцы проиграли по-разному. Шведы! По-разному проиграли, по-разному. Степень достоинства спортивного в этом проигрыше немножечко разная. Это одна история. Но гораздо важнее другая история. То, что мы сразу: либо герои все великие, либо немедленно «растоптать ногами». Это — мы. Что касается истории с Аршавиным и его беседы с болельщиками, да, то пусть болельщики скажут спасибо, что сенатор от «Единой России» их не расстрелял просто к чёртовой матери, потому что мог бы. Ну, сенатор от «Единой России» — он может не просто послать, он может… и с охраной в лез вывезти. Так что пусть скажут спасибо, что легко отделались от члена законодательного собрания города Санкт-Петербурга от партии «Единая Россия» Андрея Сергеевича Аршавина, да? Они влёгкую прошли эту встречу, с минимальными потерями для себя. Что касается нас, — вот таких коллективных «нас» — ну, я писал об этом. «Позор, позор», сразу «позор». Что за ерунда? Где позор? Позор – это Фурсенко, который начал лепетать что-то про то, что греки слишком слабая команда, и наши чудо-богатыри не могли показать свой класс, да? Позор – зарплата 7-миллионная Адвокаата в стране, в нищей стране, да? Очень много позора. Позор – банановая эта… расистские выкрики в адрес чернокожего спортсмена. Позор, что в Освенцим не сходили, — а немцы сходили, да? Англичане сходили. А мы не сходили. А наших-то там поболее лежит, советских граждан, чем англичан, да? Ну, немцы понятно — там другая история. Вот это позор. Вот это — настоящий позор! А то, что вылетели, (я уже писал): Франция не проходила отборочные, Англия не проходила отборочные, итальянцы в двух шагах были от невыхода. Вон — голландцы не вышли. Мало ли кто куда не попадал. Это вообще… ну, это отдельная спортивная тема. Хотя замечу, вот, в разговорах с болельщиками других стран — все уверены, что вот эта 7-миллионная зарплата Адвоката без всяких условий — не за выход куда-то, а фиксированная зарплата, — что это не без распила… Вот, есть такое мнение, да?
С. КОРЗУН — Ну и совсем коротко о погоде. Ваш прогноз погоды, понятно, политический на ближайшую неделю. Солнечно, пасмурно, буря.
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Да бури никакой особенной не будет. А вот давление будет нарастать.