Ныне действующий Уголовно-процессуальный кодекс России написан исключительно для удобства следователя, прокурора и суда, но никак не обвиняемого. В УПК РСФСР была статья 20 — «Всестороннее, полное и объективное исследование обстоятельств дела», которая гласила, что следователь, прокурор и суд обязаны «выявить как уличающие, так и оправдывающие обвиняемого, а также смягчающие и отягчающие его ответственность обстоятельства». Теперь этого не требуется. Да и с какой стати требовать объективности от следователя, если он по действующему кодексу (ст. 38) является участником уголовного судопроизводства со стороны обвинения?
В каких случаях следователь назначает дополнительную или повторную экспертизу? В статье 207 сказано: 1. «При недостаточной ясности или полноте заключения эксперта, а также при возникновении новых вопросов в отношении ранее исследованных обстоятельств»; 2. «В случаях возникновения сомнений в обоснованности заключения эксперта или наличия противоречий в выводах эксперта или экспертов». Не будем гадать, какие неясности или сомнения заставили следователя Артема Ранченкова вынести постановление о третьей экспертизе по делу Pussy Riot. Факт тот, что третье заключение его полностью удовлетворило.
Однако текст этот нельзя признать удовлетворительным ни в смысле ясности, ни с точки зрения обоснованности. Более того, есть все основания сомневаться как в профессиональной компетентности, так и в добросовестности сочинивших его экспертов. Их ученые заслуги, послужной список и не скрываемые связи со священноначалием РПЦ уже изложил Владимир Голышев, не будем повторяться.
Заключение само нуждается в независимой экспертизе на предмет тенденциозного искажения фактов и научной состоятельности. Оно напоминает чеховское «Письмо ученому соседу», лишь слегка прикрытое наукообразной фразеологией.
Взять хотя бы ссылки на каноны Русской православной церкви, изложенные в Правилах Св. Апостолов и решениях двух соборов, Лаодикийского (343 г.) и Трулльского (691 г.). Эксперты Вера Абраменкова и Игорь Понкин, ни в коей мере не являющиеся специалистами по каноническому праву, но составившие эту часть заключения, вероятно, запамятовали, что мы живем не в Византии времен императора Юстиниана II, который утвердил эти установления и придал им силу закона. В России церковь пока еще отделена от государства, и соблюдение правил внутрицерковной жизни — вопрос исключительно свободной воли отдельных граждан.
Поскольку приспособить каноны к делу Pussy Riot не удается, эксперты искажают их смысл. В их интерпретации 62-е правило Трулльского собора состоит в запрете «находиться в церкви в «комической» или «сатирической» одежде и производить там пляски». На самом деле правило это направлено против эллинских языческих обрядов. Оно возбраняет «народные сборища» в дни языческих праздников, запрещает «всенародныя женския плясания» (не в христианском храме, а в любом публичном месте) и велит: «Никакому мужу не одеваться в женскую одежду, ни жене в одежду мужа свойственную; не носить личин комических, или сатирических, или трагических». Комментаторы этого правила Иоанн Зонара и Феодор Вальсамон подтверждают антиязыческий смысл правила: личины (а не одежда) были принадлежностью эллинских праздников, которые продолжало отмечать несознательное население.
Подлог налицо. Не дай Бог теперь каким-нибудь дамочкам устроить пляски в календы, то есть первый день любого месяца! Абраменкова и Понкин их засудят.
Нелишне заметить, что нарушителям этого правила (даже в средневековой Византии) грозило отлучение от церкви, но отнюдь не заключение в темницу.
Искажено экспертами и 9-е апостольское правило. Абраменкова и Понкин утверждают, что оно содержит запрет «творить бесчинства в церкви». Ничего подобного: правило предписывает отлучать от церковного общения тех, кто пришел в храм, но покинул его, не дождавшись окончания богослужения и не причастившись Св. Тайн.
Превратно истолкованы экспертами и два другие правила, на которые они ссылаются. Таким образом, экспертное заключение сфабриковано в расчете на то, что суд не станет сверяться с первоисточниками и вызывать в судебное заседание специалиста по каноническому праву.
Притянув за уши каноны, эксперты в дальнейшем подменяют понятия, отвечая на некорректно сформулированный вопрос следователя «Могут ли быть оценены действия группы Pussy Riot… как грубое нарушение общепризнанных норм и правил поведения?» Согласно ч. 4 ст. 57 УПК РФ, эксперт должен «давать заключение в пределах своей компетенции». Авторы же данного заключения явно выходят за эти рамки — они дают правовую оценку действиям обвиняемых: «…не могут быть оценены иначе, как грубое нарушение общественного порядка». Нарушение канонических правил превратилось в грубое нарушение общественного порядка.
«Психологическое исследование акции», проведенное не имеющей специального образования Верой Абраменковой, не просто не выдерживает критики, а там просто нечего критиковать — это бессмысленный набор слов. «Коммуникативные и иные приемы, посредством которых участницами акции было реализовано крайне негативное психологическое воздействие на невольных зрителей… обеспечивают направленность совершения этой акции на изощренное и циничное выражение явного неуважения…» Даже доктор филологических наук Всеволод Троицкий не сумел отредактировать эту ахинею и безропотно подписал ее.
Но Абраменкова идет еще дальше. Она произвольно, ссылаясь на гипотетическое восприятие «православных верующих», приписывает обвиняемым «развратные» и «кощунственные» действия, пишет о каких-то «беснованиях» и «конвульсиях одержимых». И это язык психологии? Психология здесь и не ночевала. Это махровое невежество и обскурантизм.
Дико смотрится и фраза: «Тот факт, что участницы акции успели громко исполнить лишь один куплет своей песни в Храме Христа Спасителя, не имеет существенного значения для оценки ситуации». Иными словами, тот факт, что события преступления не было, не является препятствием для вынесения обвинительного приговора.
Пожалуй, хватит. Вывод однозначен: не Pussy Riot глумились над святынями, а эксперты по их делу совершили акт публичного глумления над здравым смыслом, законом и собственной совестью.