Депутат Александр Сидякин прокомментировал инициативу Госдумы закрепить за рядом НКО статус «иностранных агентов» влияния.
«Мы опираемся на американский аналог закона об иностранных агентах, то есть на законодательный опыт страны с развитой демократией. Мы в данном случае также хотим, чтобы россияне знали, какие именно организации живут на пожертвования иностранных юрлиц», – заявил в интервью газете ВЗГЛЯД депутат Александр Сидякин, комментируя новую инициативу Госдумы. Он уверяет, что такие НКО ограничены в правах не будут.
В пятницу в Госдуму может быть внесен законопроект, затрагивающий работу некоммерческих организаций, получающих финансирование из-за рубежа и занимающихся в России политической деятельностью.
Такого рода НКО должны будут зарегистрироваться в Минюсте как «исполняющие функции иностранного агента». Любая информация, распространяемая такими агентами, должна будет сопровождаться указанием на их статус. Кроме того, «агенты» будут обязаны отчитываться о средствах из-за рубежа и их расходовании перед Минюстом каждые три месяца.
Деятельность агентов, не зарегистрировавшихся в этом качестве, будет приостанавливаться на полгода. Непредставление отчетности «агента» будет грозить юрлицам штрафом до 1 млн рублей, а сотрудничество с НКО, работа которого была приостановлена Минюстом, будет наказываться штрафом от 5 тысяч до 50 тысяч рублей.
Ряд поправок в этой связи будет введен и в Уголовный кодекс. В частности, до 3 лет тюрьмы будет грозить тем, кто создает организации, призывающие россиян к отказу от исполнения гражданских обязанностей или к совершению ими других противоправных деяний.
Прокомментировать новые правила газета ВЗГЛЯД попросила одного из авторов законопроекта депутата Александра Сидякина.
ВЗГЛЯД: Александр Геннадьевич, сразу после того как стало известно о подготовке нового законопроекта об НКО, многие эксперты назвали его симметричным ответом на так называемый «закон Магнитского», рассматриваемый сейчас в США. Это действительно так?
Александр Сидякин: Нет, я с этим мнением абсолютно не согласен. Ничего общего со «списком Магнитского» в данном случае нет. Я занимался этим законопроектом вне зависимости от действий, предпринимаемых американскими законодательными органами.
ВЗГЛЯД: Что тогда стало поводом для подготовки этого документа, ведь на протяжении последних лет законодательство в отношении общественных организаций было значительно либерализовано и контроль над НКО только ослаблялся?
А. С.: Мы не собираемся и сейчас дополнительно контролировать НКО, за исключением тех, что занимаются политической деятельностью и получают иностранное финансирование. Мы в этом смысле опираемся на американский аналог закона об иностранных агентах, то есть на законодательный опыт страны с развитой демократией. В этом документе записано, что те, кто занимается политической деятельностью на территории США, должны подавать сведения о том, что они иностранные агенты. И об этом знает все американское гражданское общество. Мы в данном случае также хотим, чтобы россияне знали, какие именно организации живут на пожертвования иностранных юрлиц.
При этом мы не ограничиваем в правах такие НКО, пусть они занимаются созывом митингов или участвуют в избирательных кампаниях в разрешенных формах или учреждают СМИ, но граждане должны знать, что данную информацию распространяют иностранные агенты.
ВЗГЛЯД: Каковы будут основные критерии, по которым вы будете определять – занимается эта организация политической деятельностью, или только благотворительностью, или защитой природы, как Гринпис?
А. С.: Сейчас опять начнется троллинг этого законопроекта, так как любую идею можно довести до абсурда через гротески и сравнения. Причем здесь Гринпис? Мы заложили в законопроекте четкое определение политической деятельности, которое не имеет никакого отношения к этой организации. Мы считаем политической деятельностью только ту деятельность, которая влияет на формирование государственной политики. Если критика этого определения будет разумна, мы будем готовы его поправить, как это было с законом о митингах.
ВЗГЛЯД: А какие из действующих организаций могут попасть под это определение?
А. С.: Я не буду их называть, иначе они на меня потом в суд подадут. Я ведь законодатель, а не правоприменитель.
ВЗГЛЯД: Но ведь на формирование государственной политики влияют и антикоррупционные организации, и правозащитные структуры, и уже тем более те, что следят за ходом выборов в России, ведь они все готовят доклады о состоянии дел в России…
А. С.: Получается, что влияют. Но ничего от того, что они станут называться «агентами», с ними не произойдет. Для них в этом плане ничего не изменится.
ВЗГЛЯД: А название «агенты» не вызывает у вас ассоциации с временами холодной войны с США, когда любого иностранца в СССР тут же называли агентом?
А. С.: А вы задайте этот вопрос американцам, так как аналогичный термин есть и в американском законе, где его несоблюдение вообще карается тюремным заключением на 5 лет. В этом плане наш законопроект более гибкий.
ВЗГЛЯД: Не повлияет ли принятие вашего законопроекта на отношения с США, учитывая возможную отмену «поправки Джексона-Вэника»?
А. С.: У нас складываются партнерские отношения с Америкой, и я не понимаю, причем здесь наше суверенное законодательство, регулирующее открытость и публичность информации о деятельности НКО в России. Я считаю, что принятие этого законопроекта не повлияет на отношения США и России.