Бывает, слышишь какое-то мнение, и задумаешься. Так было со мной на днях, когда выступая на передаче «Полный Албац» на Эхе, социолог Ольга Крыштановская сравнивала Путина с Андроповым.
Личного опыта Андроповских времен у меня нет. Я была еще маленькой тогда, и очень далеко. Но среди советских генсеков Андропов мне казался интересной фигурой, и я впоследствии немало о нем читала, и положительное, и негативное, и взгляды его противников, и взгляды его бывших коллег по КГБ.
Да, на первый взгляд, некоторое сходство есть между Путиным и Андроповым. Оба выходцы из одной и той же организации. Однако, есть одно сходство, которое, по-моему, намного важнее. Так, Путин находился в Дрездене, когда ГДР погрузился в пучок событий, приведших к падению берлинской стены и объединению Германии. А Андропов находился в Будапеште во времени политических потрясений и общественных волнений, захвативших Венгрии в 1956 году.
Вместе с Андроповым тогда в Будапеште был и Владимир Крючков, который впоследствии тоже возглавил КГБ, и приобрел известность как один из лидеров ГКЧП в 1991. Крючков написал книгу мемуаров, в котором он вспоминает венгерские события, описывая тревогу тех дней, тревогу перед неизвестностью, хаосом, и непредсказуемости восставшего народа.
На Путина, судя по его собственным воспоминаниям, выпала относительно более спокойная доля, хотя, вряд ли череда потрясений, пронесших вихрем через всю Восточную Европу в конце 1980х не оставили на нем свой след. Думаю, что его дрезденский опыт не мог бы не влиять на его мировоззрении.
Андропов и Крючков увидели, как мощная система вдруг теряет контроль, и непонятные люди и силы поднимают свою, с их точки зрения, угрожающую голову. Путин увидел, как не только система теряет контроль, но и вовсе падает. Конечно, процесс этот сопряжен со сложными эмоциями, ведь «система» — не только абстрактное понятие, но и среда, в которой живешь, повседневная реальность, мир, который знаешь, и которому привык, и, может быть, даже привязан.
Андропов, по словам Крыштановской, предложил китайский путь развития. Ну да, Андропов, как глава КГБ, располагал больше информацией о реальном положении дел в советской экономике и в стране вообще. Он был человек неглупый, понял, что без изменений долго страна не потянет. Поэтому он пытался повышать эффективность системы, поднимать дисциплину, вливать новую энергию в дряхлый организм.
Его проблема была то, что он умел мыслить только в рамках системы, и это сильно ограничивало его действия и их эффективность. Да, в чем-то он был похож на китайских вождей с их смесью капитализма и коммунистической морали. И многие жалеют о том, что Россия так и не пошла по внешне успешному китайскому пути. Хотя, этот путь на самом деле больше напоминает китайские дороги. Есть деньги – едешь по замечательным скоростным автострадам. Нет денег, ну и иди себе как сможешь, по ямам, хоть пешком. То есть, этот путь мало чем отличается от российского, только там еще меньше политических свобод.
Да и не стоит слишком обольщаться этими разными «путями». Были и немногие на западе, кто, глядя на быстрый рост советского промышленного потенциала в 1930х, поверили в чудеса сталинской системы. То увлекались коммунами всякими, идеями Мао, то, слепо верят в всеобщую приватизацию, или национализацию, или всеобщую либерализацию рынков, или крепкий правительственный контроль. И тут крах, и там пузырь и кризис.
А что нужно? Нужно, наверное, гибкость и трезвый взгляд, и чувство меры, и умение видеть широко, и слушать, реально слушать. А гнать себя в какие-то системы и догмы значит только ограничить себя, жить в согласии со своим выбранным ярлыком, и пусть он станет колодцем, со дна которого видишь только маленький кусок неба, как Андропов тогда, в этом маленьком куске ищущий решения больших проблем.
А есть ли Путин новый Андропов? Не думаю. Мне кажется, что Андропов довольно искренно вел свою борьбу за свои идеалы. Не думаю, что он до такой степени был озабочен вопросом личного благополучия. Да, пали под его антикоррупционными лозунгами его политические соперники, но, он не создавал новые коррупционные схемы в замену.
Искренность не оправдывает человека и его действия. Бин Ладен тоже был искренним. Искренность бывает страшной, когда она превращается в фанатизм. Но цинизм тоже страшен. Пала берлинская стена, мир изменился так круто и резко. Крючков пытался устроить путч, чтобы защищать оставшиеся стены, и оказался на нарах. А Путин нашел убежище за новой стеной, кремлевской, укрепил ее различным добром, нефтью, газом и прочим, и никак не хочет оттуда выходить.