Недавно я вернулся в Россию после довольно долгого отсутствия и стал, естественно, «принюхиваться» к атмосфере.
Первая же автомобильная пробка позволила прослушать по радио бурное обсуждение Pussy Riot. Я и до того следил в интернете за этой историей — этот интерактивный спор только подтвердил наблюдения.

Силь
ее всего расстраивают несколько вещей.

Во-первых, манера дискуссии. Стороны приводят немало аргументов за и против девушек. Сколь бы нелепыми они порой ни казались, в любом случае это мнение людей, оно существует и потому имеет право на рассмотрение. Однако непохоже чтобы спорящие утруждали себя выслушиванием противоположной стороны. Вчера у Таганского суда я наблюдал подобные споры «в реале». Выглядело это достаточно странно: две шеренги людей, стоя «стенка на стенку», во весь голос вещали что-то свое, стараясь перекричать оппонента. Такая вот дискуссия.

Во-вторых, сами предлагаемые решения проблемы. В том радиообсуждении они отчетливо свелись к двум вариантам: одни по-большевистски предлагали завершить начатое в 17-м дело уничтожения попов как класса, другие же — феодально пороть смутьянов на площади. И все это вполне всерьез. Такие вот мы гуманисты…

Но самое печальное, пожалуй, даже не это. Я не раз слышал из уст интеллигентных людей, защищающих девушек, один мотив: дурочки, дескать, недоразвитые и необразованные, что с них взять, отпустите убогих! Это уже стало традицией — оскорблять Человека недоверием! Любого, кто как-либо активно проявляет общественную (или иную) позицию, мы видим либо «проплаченным», либо неразумным дитятей во власти зловещих манипуляторов. Точно так же много лет жалеют «несчастных нацболов, отправляемых на плаху честолюбивым Лимоновым», так же и власть не может поверить, что на площадь приходят не только за лидерами. Это небрежение человеческим достоинством слышится и в принятых обиходных кличках — Пуськи, Эдичка, нацики, демшиза… Холопские прозвища!

Мне довелось общаться с некоторыми из девушек прежде. И у меня нет оснований сомневаться, что они вполне осознанно делают то, что хотят. Может быть, именно это вызывает столь нервную реакцию?

И не надо обманывать себя и других: это было не сомнительной художественной акцией (а ценность искусства каждый видит по-своему) и не детской шалостью. А вполне отчетливой политической акцией, выражением позиции. Смысл и форма — разное. Так за что их судят? За форму, которую по существующим моральным (но не правовым) нормам впрямь можно признать не вполне приличной? Или за мнение, за позицию, за «политику»?

И последнее. Мы априори рассматриваем любую социальное выступление как действие «против». Против Путина, против церкви, против Гундяева… Какие же это все мелочные и не стоящие внимания цели! Почему мы не верим, что даже радикальные на первый взгляд поступки имеют конечной целью «за»? За свободное, динамичное, живое, веселое общество, способное искренне смеяться и негодовать, жить без штампов и уметь понимать себе подобных, даже если их язык чуден и непривычен?