Как и многие представители своего поколения, Александр Горбачев избегал политику большую часть своей сознательной жизни.
Он переехал в Москву осенью 2001 года, окончил престижный Российский государственный гуманитарный университет и нашел хорошую работу на должности заместителя редактора популярного журнала и интернет-портала «Афиша».
«Мне всегда казалось, что мое поколение можно назвать поколением, лишенным исторического шанса», — написал 27-летний Горбачев в своей недавней колонке, в которой объяснял свои причины участия в антиправительственных митингах.
«У меня почти нет причин жаловаться на прошедшие десять лет — они дали мне профессию, работу, неплохой достаток, бытовой комфорт, возможность слушать, что мне хочется, смотреть, что мне хочется, думать, как мне хочется, и писать о том, что я думаю… Всякому человеку естественным образом хочется иногда стать больше себя — тем более на территории, которая больше тебя в 150 миллионов раз. Почувствовать, что не только ты принадлежишь этой территории — но и она принадлежит тебе».
Путь Горбачева от апатии к активизму отражает общий лейт-мотив среди ранее аполитичных молодых профессионалов, составляющих основную массу участников крупных протестов, которые в декабре вывели на улицы Москвы и других городов несколько десятков тысяч человек.
Во многих смыслах 2011 год стал годом, когда российское гражданское общество, движимое вновь ставшим политически сознательным городским средним классом, проснулось после долгого оцепенения и обнаружило, что имеет голос.
«Существует средний класс Москвы и Санкт-Петербурга, привыкший к выбору и высокому уровню в своей частной жизни, который все больше осознает, что не получает выбора и высокого уровня в предоставлении общественных услуг, в том, что делает государство», — считает специалист по России Эдвард Лукас (Edward Lucas), корреспондент в Центральной и Восточной Европе британского еженедельника The Economist и автор книги «Новая холодная война» (The New Cold War).
Спорные парламентские выборы четвертого декабря и сообщения о масштабных фальсификациях результатов голосования высекли искру, которая заставила людей выйти на улицы в протестном движении в количестве, невиданном в России с момента распада Советского Союза, которое невозможно было бы представить почти за все 12 лет правления Владимира Путина. Но истинная причина данного недовольства — растущее недовольство коррумпированностью и безнаказанностью власти — созревала годами.
Растущее благосостояние и уверенность городского класса профессионалов, обнаруженная способность к организации через интернет и общая атмосфера протестов, которая вызвала противостояния «арабской весны» на Ближнем Востоке, а также движение «Занимай Уолл-стрит» в США внесли свой вклад в горючую смесь.
«Это был идеальный шторм. И думаю, он был предсказуемым. Но люди в системе или преуменьшали его, или им все равно, или подумали, что пересидят это время», — считает Николас Гвоздев (Nicholas Gvosdev), профессор международных отношений и специалист по России в американском Военно-морском колледже.
Жертва собственного успеха
Понять причину нетрудно. Не так давно российский городской средний класс единогласно поддерживал Путина, благодаря его за стабильность, в которой он смог процветать, пусть и жертвуя некоторыми политическими правами. Но как и было в Южной Корее, Тайване и в Чили в конце 80-х годов, достигнув благополучного и уверенного положения, новообразованный средний класс имеет склонность требовать своих политических прав.
В данном случае аналитики считают, что у Путина есть много возможностей стать жертвой собственного успеха.
«В 1999 и 2000 годах Путин изложил видение того, куда он стремился, и теперь он пожинает урожай того, к чему привело его видение: все более технологически подкованный и современный средний класс. Теперь ему надо иметь с этим дело», — считает Гвоздев. «После движения в сторону этого развития, в сторону экономики, создания среднего класса или, по крайней мере, общества со средним достатком, появились ожидания, и люди ждут их удовлетворения».
Массовые протесты в Москве и других городах России 10 и 24 декабря были в большей степени организованы через социальные сети Facebook и ВКонтакте, что невозможно было представить еще несколько лет назад.
Проникновение интернета в 2011 году оценивается на уровне 43% по всей России, что соответствует 60 миллионам подключенных к сети граждан. В больших городах уровень пользователей доходит до 70%. Кроме того, согласно данным NewMediaTrendWatch.com, «россияне являются самыми активными пользователями социальных сетей в мире по времени, которое каждый пользователь проводит в сети».
Несогласие, набравшее критическую массу после декабрьских парламентских выборов, созревало годами. В декабре 2008 года во Владивостоке прошли крупные протесты, а летом 2010 году в Калининграде протесты привели к уходу губернатора. Экологи поставили Кремль в тупик протестами против вырубки Химкинского леса недалеко от Москвы для строительства нового шоссе.
Сознательные граждане, вроде офицера полиции Алексея Дымовского, «полицейского из YouTube», обличали факты государственной коррупции в виде-роликах, которые были опубликованы в сети. Водители, уставшие от ревущих сирен, используемых чиновниками, начали ездить по городам с игрушечными синими ведерками на крышах автомобилей, издеваясь над синими мигалками элиты.
Музыканты, например, Noiz МС, ветеран рок-сцены Юрий Шевчук и популярный актер Алексей Девотченко начали активно и громко критиковать правительство.
Многие аналитики предполагают, что именно решение Путина вернуться в Кремль вместо того, чтобы позволить президенту Дмитрию Медведеву отслужить второй срок, мобилизовало недовольство общества властями.
Боязнь реформ
В глазах многих россиян это решение стало знаком того, что все разговоры о реформах и модернизации на протяжении всего президентского срока Медведева были лишь пустой риторикой. Кроме того, обмен постами, в ходе которого Путин должен стать президентом, а Медведев – премьер-министром, стал для российского образованного среднего класса оскорблением.
Кроме того, аналитики Кремля считают, что то, как решение было объявлено обществу на съезде партии «Единая Россия» 24 сентября, показалось плохо подготовленным и неумело поданным.
«Если бы это был план, они должны были намекнуть на это гораздо раньше, а не позволять большей части населения предполагать, что Медведев останется у власти, и что существует какая-то надежда на формальную модернизацию», — считает Марк Галеотти (Mark Galeotti), специалист по России и профессор международных отношений в Нью-Йоркском университете. «Может быть, потому что Путину захотелось вызвать сенсацию, или потому что они находились в переговорном процессе до последней минуты, но они это сделали ужасающе».
Не имея возможности игнорировать демонстрации, власти недавно приняли несколько мер по умиротворению протестного настроения. Медведев предложил вернуть прямые выборы губернаторов и упростить процедуру регистрации политических партий и кандидатов для участия в президентских выборах.
Но изменения, если будут приняты, не вступят в силу до конца нынешнего избирательного цикла, в ходе которого, кажется, Путин обеспечит себе еще один срок в Кремле.
На данный момент Центризбирком зарегистрировал четыре кандидата для участия в президентских выборах четвертого марта: Путина, лидера КПР Геннадия Зюганова, главу ЛДПР Владимира Жириновского и лидера «Справедливой России» Сергея Миронова.
Никто из них не сможет составить серьезную конкуренцию Путину, и пока неясно позволят ли участвовать потенциальному кандидату от протестного движения, например, юристу и борцу с коррупцией Алексею Навальному.
Что же дальше?
Кремль произвел несколько кадровых перестановок, которые на первый взгляд совсем не направлены на то, чтобы пойти навстречу протестующим. Сторонник жестких мер, ветеран КГБ и давний сторонник Путина Сергей Иванов был назначен главой администрации президента. Тем временем, заместитель главы администрации Владислав Сурков, неофициальный идеолог режима, был заменен на давнего верного друга Путина Владислава Володина, который будет наблюдать за проведением выборов и всей политической системой.
Сурков недавно высказался за диалог с протестующими, а его замена на Володина многими истолковывается как сигнал того, что Кремль собирается избрать линию более жесткого поведения.
Некоторые считают, что политическое взросление Путина, пришедшееся на период перестройки Михаила Горбачева, сделало его аллергичным к любым реальным политическим реформам.
«Он видел попытку реформы, попытку спасения Коммунистической партии, а потом все развалилось. Кроме того, думаю, что он верит в то, что если начнешь предпринимать заметные изменения, это может привезти к тому, что все развалится. Думаю, в этом он прав», — считает Галеотти. «Суть в том, что я думаю, у него нет других ответов. Спектр возможностей для Путина сильно ограничен. Ему надо играть теми картами, которые у него есть, и надеяться, что это сработает».
Но с растущим недовольством и уже доказанной способностью выхода десятков тысяч человек на улицы для проведения протестов, наблюдатели считают, что у Путина, скорее всего, не будет выбора, и ему придется с ними договариваться.
«Джина еще частично можно спрятать обратно, но бутылке придется изменить свою форму. Нельзя заставить все вернуться в состояние, в котором онобыло до 2008 года, потому что именно тогда произойдет взрыв», — считает Гвоздев, добавляя, что многое зависит от того, смогут ли протесты и гражданское общество в целом продолжать оказывать давление на власть.
«Если 2011 год ознаменовал пробуждение гражданского общества, то 2012 год ставит вопрос: хорошо, оно пробудилось, что дальше? Куда теперь двигаться? Заснет ли оно вновь? Окажется ли оно поглощенным? Развалится ли? Или оно приведет к необратимым изменениям, которые будут двигать все вперед?»