Восемнадцать с лишним лет назад, в сентябре-октябре 1993 года, Валерию Зорькину довелось возглавлять Конституционный суд в момент острого политического и правового кризиса — и он тогда не сказать чтобы вышел из трудного положения с честью, да и председательское кресло на десять лет потерял. И вот в стране снова неспокойно — и неспокойно на душе у Валерия Дмитриевича. На этот раз, наученный горьким опытом, он решил выступить не в официальном качестве, а в роли газетного комментатора, опубликовав пространную статью под названием «Россия: движение к праву или хаосу?».
Разумеется, председатель КС высказывается в сугубо охранительном духе — с неизбежными шпильками по адресу распоясавшейся оппозиции и коварного «международного сообщества». По-человечески его можно понять, да и, в конце концов, сама должность предписывает ему известный консерватизм. Неприятно удивляет другое: у главного толкователя Конституции не все в порядке с профессионализмом. Ограничусь единственным, но ярким примером.
Среди многих лозунгов протестного движения, вызывающих возмущение у г-на Зорькина, есть и требование свободы для Михаила Ходорковского. По его словам, «говорится, что Ходорковского надо немедленно освободить и потому, что это единственно нравственное решение, и потому, что «он свое отсидел». Тут Валерий Дмитриевич, мягко говоря, неточен. Те, кто настаивает на скорейшем освобождении экс-главы «ЮКОСа» и его товарищей, прежде всего говорят о том, что эти люди невиновны и преследуются по политическим мотивам. Неправовой характер приговора по второму делу Ходорковского и Лебедева был недавно отмечен даже президентским Советом по правам человека.
Но публицисту в мантии нет дела до таких тривиальных обстоятельств. Он увлеченно громит аргумент, который сам приписал оппонентам:
Что… означает выражение «свое отсидел»? Это абсолютно антиправовая формула! Существуют регламентированные (общепринятые во многих странах мира) правовые процедуры возможного освобождения: помилование по просьбе заключенного, условно-досрочное освобождение и пересмотр дела с последующим освобождением по вновь открывшимся реабилитирующим обстоятельствам. И все эти процедуры связаны с судом!
Как ни странно, председатель Конституционного суда упустил из виду некоторые другие «правовые процедуры возможного освобождения», причем не так уж связанные с судом. Например, во многих странах мира общепринято, что осужденного выпускают из тюрьмы по окончании срока. Но, видимо, г-н Зорькин твердо усвоил, что к Ходорковскому эта процедура при нынешней власти неприменима, поэтому и не стал о ней упоминать. То же относится и к амнистии: понятно, что Ходорковского она затронуть не может, так что и о ней лучше промолчать.
Однако самое интересное тут относится к помилованию. Автор счел нужным прибавить к этому слову «по просьбе заключенного». Между тем Конституция, хранителем которой выступает г-н Зорькин, содержит весьма простую формулу: «Президент Российской Федерации осуществляет помилование». Здесь нет ничего ни о «просьбе заключенного», ни о «связи с судом», ни о каких-либо других ограничениях. В одном из определений Конституционного суда так и говорится:
Осуществление помилования является закрепленной непосредственно в Конституции Российской Федерации исключительной прерогативой Президента Российской Федерации как главы государства (статья 89, пункт «в»). Акт о помиловании действует самостоятельно, не требует для своего исполнения принятия какого-либо судебного решения, реализуется вне рамок отправления правосудия по уголовным делам.
Неужели благоразумный глава КС посчитал возможным пересмотреть позицию Суда в газетной публикации? Для такой необыкновенной решительности должны быть веские резоны. И они есть. Всего лишь днем ранее Дмитрий Медведев, пожалев о «печальной судьбе» Ходорковского, высказался так: «Президент может помиловать человека, который обратится с этой просьбой». Адвокаты Ходорковского и Лебедева сразу же заявили, что их подзащитные просить о снисхождении не будут, и напомнили, что закон не запрещает президенту помиловать любого осужденного и без его просьбы.
Но наш мягкосердечный Дмитрий Анатольевич тут в своем праве. Поставил он себе в обычай миловать только тех, кто об этом попросит, — так тому и быть. А вот Валерий Дмитриевич — другое дело. Ему не стоило бы произвольно толковать Основной закон в угоду политическому начальству. Тем более что время неспокойное, кто знает, как оно все обернется. А ошибка в расчетах может дорого обойтись.