Начальнику Главного управления МВД России по г. Москве исполняется 50 лет. Поэтому мы решили попросить его не только ответить на самые актуальные вопросы, но и рассказать о себе. О том, где вырос, о семье и армии, о том, как 30 лет назад пришел служить в милицию.

НОРМАЛЬНОМУ МУЖИКУ СЛУЖБА В АРМИИ НА ПОЛЬЗУ

— Владимир Александрович, хотя вы довольно давно живете в Москве, но росли в провинции…

— Город Нижний Ломов, где я родился и вырос, — настоящая российская глубинка. Сто десять километров до областного центра, Пензы, по не очень хорошей дороге. Несколько заводов, на одном из которых трудились мои родители. А население там всего-то чуть больше 20 тысяч жителей…

— «Родительский дом» для вас именно дом или квартира?

— Главное, это то место, где тебя воспитали. А если говорить конкретно, то жили мы поначалу в своем доме, не очень большом, но вполне достаточном для четырех человек (у меня есть еще старшая сестра). Со временем родители поменяли его на городскую квартиру.

— Были какие-то особые семейные традиции?

— Скорее всего, они были такими же, как и в других российских семьях: уважение к старшим, к их опыту и мнению, помощь молодым, стремление решать все вопросы вместе.

— Как раньше писали в автобиографиях, вы «из рабочих». А кем вас видели родители — рабочим или, может, партийным руководителем?

— Папа с мамой хотели, чтобы я стал военным. Возможно, потому, что отец отслужил в свое время в Пограничных войсках и видел во мне возможное продолжение нереализованной карьеры офицера. Это совпадало и с моим желанием. Мне кажется, что тогда в небольших городках большинство мальчишек мечтали о том, чтобы носить погоны.

— Когда вы впервые столкнулись с преступностью, с правонарушениями?

— У каждого провинциального города были свои нравы, свои порядки. Конечно, с юных лет свой статус, как сейчас говорят, приходилось защищать. И драться приходилось. Что касается преступности, то я не помню, когда впервые столкнулся с ней. В то время мы особо не сверяли свои поступки с уголовным законодательством. Скорее, с нормами нравственности и морали. В школьные годы о наркомании, например, и не слышали.

— А какие были увлечения?

— Я занимался самбо, летом играл в волейбол, зимой — в хоккей. Еще одним увлечением была музыка. Научился играть на гитаре и с удовольствием исполнял популярные в те времена песни Владимира Высоцкого, Юрия Антонова, «Машины времени». Сам, правда, ни стихов, ни музыки не писал.

— Сейчас у нас в стране сотни тысяч молодых людей «бегают» от призыва на срочную службу…

— В армию я пошел осознанно, причем с желанием служить именно в Пограничных войсках, как отец. Тогда для молодых людей армейская служба действительно считалась почетной обязанностью. У нас в городке девушки с определенной настороженностью относились к парням, которые по каким-то причинам не служили в армии. Может быть, это было следствием пропаганды, а, возможно, срабатывала и житейская мудрость: если парень отслужил, то он считался физически крепким и здоровым. А значит, и семью с ним создавать было более перспективно…

— Где началась ваша военная служба?

— Как и отец, я служил в Краснознаменном Среднеазиатском пограничном округе, на советско-афганской границе, в то время — не самом спокойном месте.

— У вас на заставе была дедовщина?

— В том негативном понимании, которое сейчас вкладывается в это слово, нет.

— А что вам дала военная служба?

— Очень многое. Прежде всего самодисциплину, умение знать и уважать оружие, которым ты пользуешься, знание многих мужских профессий и специальностей, которое пригодилось на всю жизнь. Можно многое перечислять. Убежден, что любому нормальному мужику служба в армии идет только на пользу. Так было всегда. Сегодня в той же Великобритании даже члены королевской фамилии не считают зазорным служить на пользу Отечества, в том числе и в горячих точках. Да, в армии все равны. Любая гнилость сразу на виду. Сила характера проявляется не в напускной крутости, а в умении эффективно выполнять мужскую работу.

— А не хотелось поступить в военный вуз?

— Может быть, моя карьера сложилась бы и по-другому, если бы не любовь к мороженому. Еще в школе сержантского состава я написал рапорт с просьбой направить меня на учебу в Алма-Атинское пограничное училище. Группу кандидатов отправили в Ашхабад для прохождения окружной военно-медицинской комиссии. Первое, что мы сделали, приехав туда, это на вокзале буквально объелись мороженым. В итоге с сильнейшей ангиной я попал в окружной госпиталь. Вернулся в родную часть отдохнувшим, но не прошедшим медкомиссию для поступления в училище.

— Но к учебе все же вернулись…

— Гораздо позже. Высшее образование получил, окончив Высшее политическое училище имени 60-летия ВЛКСМ МВД СССР. Мне даже делали предложение остаться там преподавать. И кандидатскую диссертацию защитил, и докторскую… А свою срочную службу я закончил старшиной погранзаставы, попутно вступив в КПСС, весной 1981 года, то есть ровно 30 лет назад.

— И решили после службы идти в милицию?

— Стал оформлять документы уже за полгода до приказа об увольнении в запас. Ну а начал служить в милиции, как говорится, «с земли», с должности инспектора. Жил, как и многие мои коллеги, в общежитии. И за 30 лет прошел все ступеньки службы вплоть до начальника главка и генерал-лейтенанта полиции.

ЧТОБЫ ПОБЕДИТЬ КОРРУПЦИЮ, ИЗОБРЕТАТЬ НИЧЕГО НЕ НАДО

— Тогда будем спрашивать вас как генерала. Как случилось, что в ряде регионов, в Кущевской, Энгельсе, Гусь-Хрустальном, организованная преступность не просто существовала, но и «держала власть»?

— Там, где настоящая государственная власть дает слабину, ее место занимают бандиты. По-моему, для того чтобы не давать им контролировать целые населенные пункты, вполне достаточно воли и желания у руководителей на местах. Умения и знаний, как бороться с этим явлением, у нас в избытке.

Что, например, выявила Кущевская? Проблема системная. Наводить порядок в органах внутренних дел надо и держать их деятельность на местах под жестким контролем. Это сейчас и делается руководством страны и Министерства внутренних дел, вся реформа МВД на это направлена. Также нужно контролировать все правоохранительные органы — и прокуратуру, и суды, и следствие. Да и органы исполнительной власти. Все несут равную ответственность. Это очень серьезный урок для всей нашей правоохранительной системы, и выводы сделаны.

— А умение бороться с коррупцией?

— Если с бандитами в открытом бою мы справляемся, то с коррупцией, взятками бороться очень сложно. Особенно если они выгодны обеим сторонам — взяткодателю и взяткополучателю. Недавно в каком-то средстве массовой информации мне приписали, что я будто бы переложил вину за коррупцию с чиновников на бизнесменов. С таким же успехом могли бы приписать мне утверждение о том, что Северный Ледовитый океан находится на юге. Я утверждал и сейчас продолжаю утверждать, что есть представители бизнеса, которые и без вымогательства со стороны чиновников дают взятки там, где это им выгодно. К примеру, для получения какого-то подряда. Поэтому и вину за коррупцию нельзя возлагать лишь на чиновников. Пока рано опровергать утверждение Маркса о том, что нет такого преступления, на которое не пошел бы капитал ради трехсот процентов прибыли. А у нас эти «прибыли» бывают и побольше…

— Но и полицейских сейчас обвиняют в мздоимстве…

— Не хочу никого оправдывать, но давайте будем честны хотя бы по отношению к самим себе. Что, каждый из нас не знает ни одного случая, когда, совершив нарушение правил дорожного движения, ваш знакомый не пытался предложить сотруднику ГИБДД взятку? Многие ли из нас искренне возмущались таким фактом со стороны своего друга, соседа, знакомого? Зато с каким возмущением тот, кто буквально вчера сам провоцировал инспектора ДПС на получение взятки, сегодня громче всех говорит о взяточничестве в ГИБДД!

— У нас в стране должен быть свой собственный путь борьбы с коррупцией?

— В той или иной форме коррупция была всегда: и при царе, и при советской власти, и в девяностые годы, есть и в новом веке, к сожалению. Борьба с ней — задача общая для многих государств. И не надо изобретать велосипед. Меры противодействия коррупции давным-давно изобретены и апробированы на практике. Надо их лишь активно внедрять. Многое, кстати, в нашей стране уже делается. А чтобы искоренить взятки, нужны два условия: сделать их экономически невыгодными и сформировать атмосферу осуждения и тех, кто берет взятки, и тех, кто их дает. Работа ведется. Президент подписал Закон о кратном штрафе за взятки. Это первый шаг. Давайте теперь создавать условия, при которых и уголовные наказания, и финансовые санкции за коррупционные преступления будут еще и неотвратимыми.

— В Интернете сейчас предлагают новую услугу для сотрудников МВД, которые проходят переаттестацию: «Научим обманывать полиграф». Говорят, пользуется спросом…

— Скажу вам так: недавно в Новосибирске задержали африканцев, которые предлагали из одной денежной купюры делать три. Услуга, говорят, тоже пользовалась спросом. Вот и с детектором лжи точно так же.

— А такой метод, как провокация взятки, о котором много сейчас говорят, нужно вводить в МВД?

— Если вводить какой-то метод, надо распространять его не только на одно ведомство. Чтобы и остальным, так сказать, не обидно было.

— Почти риторический вопрос. Поможет ли переаттестация в конце концов удержать сотрудников ГИБДД от взяток?

— Сама по себе переаттестация — лишь часть большой программы. Параллельно идет внедрение новых технологий, в том числе направленных на снижение коррупционного поведения и инспекторов, и водителей. Это аудио- и видеофиксация на патрульных автомобилях, видеофиксация правонарушений на дороге. Такие меры позволят контролировать сотрудников и уменьшить число контактов между ними и автовладельцами.

О ПОДПОЛЬНЫХ КАЗИНО И НЕРАБОТАЮЩИХ КАМЕРАХ

— Тема подпольных казино до сих пор на слуху. Но они появлялись не на пустом месте. Их кто-то крышевал…

— Мы активно ищем, находим и закрываем эти заведения. Их и крышевали, и обеспечивали для них административное и силовое прикрытие. Все это было, но сейчас практически исчезло. Искренне надеюсь, что устроители казино и игровых клубов умеют не только деньги считать, но и газеты читают. Поэтому, пользуясь случаем, хочу обратиться к ним с предложением оставить бесплодные попытки возродить игорный бизнес в столице. Прекратить с маниакальным упорством искать выходы на властные структуры с целью изменения ситуации. Мне известно как минимум о нескольких случаях «развода как лохов», пользуясь терминологией преступников, владельцев нелегальных игорных заведений со стороны так называемых посредников. Они за очень немаленькие суммы обещают «решить вопросы» с нашим главком. Официально говорю: не получится!

— Считается, что полицейским должны помочь системы наружного наблюдения…

— О камерах наружного наблюдения разговор особый. В таком городе, как Москва, их роль в борьбе с преступностью очень велика. Поэтому на это мы обращаем самое серьезное внимание. Помните, как неожиданно выяснилось, что значительная часть установленных камер просто не работала? Один устроитель этого «шоу» из числа бизнесменов уже осужден. Другой, из числа милицейских чиновников, закрывавший глаза на подобные безобразия, дожидается осуждения в рамках расследования уголовного дела. Не буду скрывать, инициатива вывести и того и другого на чистую воду была наша.

— А когда будет создана система качественного видеонаблюдения? Помню, полгода назад вы рассказывали мне о том, что некоторые камеры дают такую «картинку», что «Жигули» от «КамАЗа» с трудом отличить можно…

— Городом определены бюджетные ресурсы на модернизацию и расширение существующей системы наружного наблюдения. Работа идет полным ходом.

— Но ведь сейчас многие информационные базы тут же появляются в продаже. Не смогут ли преступные группировки так же свободно использовать в своих целях данные видеонаблюдения?

— Предприняты все меры, чтобы этого не произошло.

— А кому, собственно, принадлежат камеры, кто владеет информацией?

— Наши сотрудники в большинстве случаев являются лишь потребителями информации, записываемой камерами, причем только в предусмотренных законом случаях. А собственники систем видеонаблюдения — это городские службы и некоторые другие организации.

О ШТРАФАХ, ВЫЕЗДАХ ДПС И ПОЛИЦЕЙСКИХ-МОСКВИЧАХ

— Как вы относитесь к повышению штрафов за неправильную парковку автомобилей? Поможет ли эта мера решению транспортных проблем Москвы?

— Одна такая мера сама по себе — вряд ли. Что толку выписывать штрафы, если их не оплачивают? Я не хочу называть сумму невзысканных штрафов по состоянию на сегодня. Поверьте мне, она большая. Поэтому механическое повышение штрафных санкций не решит полностью проблему. В ряде случаев злостного, подчеркиваю — злостного, уклонения от уплаты штрафа, наверное, надо подумать об изъятии у нарушителя водительского удостоверения и возврата только в случае оплаты в кратном размере своевременно не оплаченных квитанций. Эта мера, как любят сейчас говорить, непопулярная, но если мы говорим о соблюдении закона и неотвратимости наказания, то ее, возможно, придется вводить…

— Москвичи, в том числе и наши читатели, часто жалуются, что долго приходится ждать экипажи ГИБДД при дорожно-транспортных происшествиях. Каковы причины этого?

— Для многих будет новостью следующая информация. По мнению экспертов, в столице численность сотрудников ДПС соответствует расчетному количеству (количество автотранспортных средств, протяженность дорог и т. п.) только на одну четверть. К примеру, недавно в связи с увеличением очередей в пунктах перерегистрации автотранспорта мною был подписан приказ об увеличении штатной численности сотрудников, непосредственно занятых этой работой. Но в условиях общего сокращения личного состава мы не можем постоянно, к примеру, из службы уголовного розыска или участковых уполномоченных путем их сокращения перебрасывать людей в службу ГИБДД. Это тоже отрицательно скажется на других направлениях нашей оперативно-служебной деятельности. Однако в любом случае будем стараться предпринимать меры, улучшать качество нашей работы.

— В московской полиции не хватает сотрудников ПДН, участковых уполномоченных. И эти должности гражданами из ближнего зарубежья не заполнить. Москвичи не идут на такую работу.

— Не секрет, что сегодня мы, с одной стороны, проводим сокращение, а с другой — в некоторых наших службах некомплект. Например, в управлении на Московском метрополитене. Спрашиваете, идут ли на подобные должности москвичи? Пока, к сожалению, практически нет.

Очень надеемся на принимаемые сегодня руководством государства меры по повышению престижа службы полицейского. Их реализация, безусловно, приведет к тому положительному эффекту, который ожидает все наше общество.

В конце беседы, поздравляя Владимира Александровича с юбилеем от имени журналистов и читателей «Комсомолки», я задал ему последний вопрос: были ли у него за 30 лет службы в органах внутренних дел такие случаи, когда хотелось все бросить, сменить профессию? Он ответил по-военному четко и быстро: «Я покривил бы душой, если ответил бы отрицательно. Бывало так, что хотелось уйти. Но — не сегодня. Сейчас — время работать!»